Life 28.06.2012 15:18:13
СЛОВА - « ПРАВДА И ИСТИНА » СУТЬ СИНОНИМЫ…
Самое существенное — осознать и четко провести следующее различение: одно дело — знать, какой смысл имеет термин «истина» или при каких условиях некоторое высказывание называется истинным, а другое дело — обладать средствами для разрешения, или критерием разрешения, вопроса об истинности или ложности того или иного высказывания.
Правда и истина ,имеют различия по сути. Словари, к сожалению, оказываются в этом случае недостаточно информативными. В большинстве словарей русского языка правда и истина трактуются как синонимы, без объяснений различий между ними.
Многие лингвисты посвящали этим словам целые работы, и научную дискуссию о правде и истине никак нельзя считать законченной - возможно, полное понимание этих слов так же труднодостижимо, как и абсолютная истина.
И правду, и истину люди ищут; и правду, и истину трудно найти. Однако правду бывает трудно обнаружить потому, что ее скрывают те, кому она известна, а истину - потому что она открывается лишь немногим. Правду может обнаружить тот, кто старается до нее докопаться, кто ищет свидетелей, улики, факты. До истины может дойти тот, кто долго идет по правильному духовному пути. Знание правды - это фактическое, конкретное знание какого-то эпизода действительности, поэтому можно сказать Я знаю правду об этом деле. В обобщенном виде разницу между основными значениями правды и основными значениями истины в современном русском языке можно сформулировать так: правда дает нам знание какого-то фрагмента действительности, истина же - это некоторое возвышенное, духовно или интеллектуально ценное знание каких-то общих законов бытия. То есть правда земная и будничная, а истина небесная и возвышенная. Развитие отношений между словами правда и истина параллельно развитию отношений между словами знать и ведать.
Ведь если для каждого истинно то, что он представляет себе на основании своего ощущения, если ни один человек не может лучше судить о состоянии другого, чем он сам, а другой не властен рассматривать, правильны или ложны мнения первого, но, если каждый будет иметь мнение только сам о себе и всякое такое мнение будет правильным и истинным. Дело в том, что рассматривать и пытаться взаимно опровергать наши впечатления и мнения - все это пустой вздор,
Можно приписывать истину также идеям, говоря, что идеи бывают истинными или ложными; но в этом случае я имею в виду в действительности истину предложений, утверждающих возможность объекта идеи.
Надеюсь, ничто из сказанного здесь не будет интерпретировано как претензия на то, что какая-то концепция истины является «правильной» или «единственно возможной». У меня нет ни малейшего желания принимать какое-либо участие в этих бесконечных дискуссиях на тему: «Какова правильная концепция истины?». Должна сознаться, я не понимаю, о чем идет речь в этих спорах, ибо сама проблема столь неопределенна, что сколько-нибудь точное решение ее невозможно. Действительно, смысл предложений и фраз, в которых используется слово «истина», как мне представляется, никогда не был ясным. Складывается впечатление, что в большинстве, случаев это слово имеет почти мистический смысл, вытекающий из веры в то, что каждое слово имеет лишь одно «подлинное» значение (вид платоновской или аристотелевской идеи) и что все конкурирующие концепции по поводу истины пытаются выразить это единственное значение. Однако, поскольку они противоречат друг другу, успешной может быть лишь одна попытка, следовательно, «правильной» будет лишь одна концепция.
Споры такого типа никоим образом не ограничиваются понятием истины. Они встречаются повсюду, где вместо точной научной терминологии используется обыденный язык с его неопределенностью и многозначностью. Поэтому они всегда бессмысленны и бесплодны.
Мне кажется очевидным, что единственный рациональный подход к решению таких проблем состоит в следующем: мы должны признать тот факт, что имеем дело не с одним, а с несколькими различными понятиями, которые обозначаются одним словом; мы должны попытаться сделать эти понятия как можно более ясными (посредством определения, аксиоматической процедуры или иначе); во избежание дальнейшей путаницы мы должны договориться использовать для различных понятий разные слова; а затем мы можем перейти к спокойному и систематическому изучению всех этих понятий - изучению, которое раскроет их основные свойства и взаимные отношения.
Если говорить о понятии истины, то в философских дискуссиях и, может быть, также в повседневном употреблении безусловно можно обнаружить некоторые зачатки истолкования этого понятия, существенно отличающиеся от классического (модернизированной формой которого является семантическая концепция). В литературе обсуждались различные концепции такого рода, например, прагматистская концепция, теория когеренции и т. п.
Мне кажется, ни одна из этих концепций до сих пор еще не была представлена в ясной и недвусмысленной форме. Однако положение может измениться, и настанет время, когда мы столкнемся с несовместимыми, но в равной мере ясными и точными концепциями истины. Тогда станет необходимо отказаться от многозначного употребления слова «истинно» и вместо него ввести несколько терминов, обозначающих различные понятия.
Всякая попытка сформулировать теорию истины как образа оказывается неудачной вследствие чисто конвенционального характера отношений между символами и тем, к чему эти символы относятся, и благодаря тому соображению, что образ или запись, как бы они ни были точны, не могут быть «истиной о» каком-либо событии, которой могут быть многие различные высказывания
Более того, в достаточно богатом русском языке (в том числе в любом языке, в котором можно формулировать математические или физические теории) не может быть никакого критерия истинности, то есть никакого критерия соответствия: вопрос о том, истинно ли некоторое высказывание, в общем виде неразрешим для языков, в которых мы можем сформулировать понятие истины. Таким образом, понятие истины в основном играет роль регулятивной идеи.
Хотя у нас нет никакого критерия истинности и никакого способа даже быть уверенным в ложности некоторой теории, все же легче выяснить, что данная теория ложна, чем выяснить, что она истинна.
Я предполагаю, что если мы сможем определить понятие истины, мы сможет определить и понятие реальности. Так как истина определяет не «иллюзорную реальность»,проходящую трансформацию через понимание и мировоззрение каждого индивидуума,а существующую «априори» абсолютную действительность и реальность. И «эта абсолютнейшая действительность, -- как пишет Бруно в диалоге «О причине», -- тождественная с абсолютнейшей возможностью, может быть схвачена интеллектом лишь путем отрицания: не может она, говорю я, быть понята, ни поскольку она может быть всем, ни поскольку есть все, ибо интеллект, когда он желает понять что-либо, формирует интеллигибельные идеи, которым он уподобляется, с которыми он соизмеряет и сравнивает себя, но это невозможно в данном случае, ибо интеллект никогда не бывает столь большим, чтобы он не мог быть больше, она же, будучи неизмеримой со всех сторон и во всех смыслах, не может быть большей. Нет, следовательно, глаза, который мог бы приблизиться или же имел бы доступ к столь высочайшему свету и столь глубочайшей пропасти».
Понятие истины необходимо для развиваемого мною критического подхода. Критике подвержено как раз утверждение о том, что некоторые теории истинны. Хотя каждое высказывание(теория) истинно или ложно, тем не менее одно высказывание может представлять собой лучшее приближение к истине, чем другое высказывание. Так будет, например, в том случае, если одно высказывание имеет "больше" истинных и "меньше" ложных следствий, чем другое. Предполагается, что подмножества истинных и ложных следствий множеств всех следствий этих двух высказываний сравнимы.
Познать истину а своём Абсолюте-для человека невозможно.Первое начало Вселенной, «в котором уже не различаются больше материальное и формальное» и где возможность и действительность уже совпадают, -- это материя, сформированная в последней инстанции, нечто аналогичное последней структуре природы, всеобъясняющей и не требующей объяснения, о которой говорили все априорно-метафизические системы. Это первое начало бесконечно и именно поэтому непостижимо; оно витает перед бесконечным познанием как идеальная актуальная бесконечность, до которой не может дойти потенциально бесконечное познание,какое возможно для человека.
Для интеллекта человека всегда будет что-то большее,непознанное,что само по себе больше него.Когда интеллект доходит до восприятия некоторой и определенной умопостигаемой формы и воля охвачена страстью, соответственной такому восприятию, то интеллект не останавливается на этом, потому что собственным своим светом он побуждаем к обдумыванию того, что содержит в себе все зародыши умопостигаемого и желаемого, и это длится до тех пор, пока интеллект не придет к познанию значительности источника идей, океана всякой истины и блага. Отсюда следует, что какой бы вид перед интеллектом ни стоял и ни был им воспринят, он на основании того, что стояло перед ним и было им воспринято, делает вывод, что над воспринятым стоит еще иное, еще большее и большее, находящееся при этом все время известным образом в действии и в движении. Потому что он всегда видит, что все, чем он овладел, есть нечто измеримое и, следовательно, недостаточное само по себе, не благое само в себе, не прекрасное само собою, так как оно не есть Вселенная, не есть абсолютная сущность, но лишь сопричастие этой природе, сопричастие этому виду, этой форме, явственной интеллекту и наличествующей в душе. Поэтому всегда от прекрасного понятого, и, следовательно, измеримого, и, следовательно, прекрасного по соучастию, интеллект движется вперед к тому, что подлинно прекрасно, что не имеет никаких пределов и ограничений»
Для человека познание истины- беспредельно выше его всё более познающего сознания и развития. Эта мысль близка формуле Галилея: «Экстенсивно, т. е. по отношению к множеству познаваемых объектов, а это множество бесконечно, познание человека как бы ничто, хотя он и познает тысячи истин, так как тысяча по сравнению с бесконечностью -- как бы нуль...»
«Истина заключается в чувственном объекте, как в зеркале, в разуме -- посредством аргументов и рассуждений, в интеллекте -- посредством принципов и заключений, в духе -- в собственной и живой форме». В Абсолюте всего,что познаёт и познал человек.
Так что между правдой и истиной существует огромная разница,и,если,основываясь на собственном развитии и опыте,мы можем дать определение своей «правды»,включающей в себя частицы истины,то дать определение ИСТИНЫ может лишь человек,который познал её,тем самым стал в абсолюте-Богом,знающим истинную действительность объектов и реальности.
Зорин П. Г. так говорит об этом -«между правдой и истиной всегда есть дистанция, и у одного и того же человека в зависимости от внутреннего состояния, эта дистанция будет не одинакова, и у различных людей она так же различна. Таким образом, когда мы говорим, что истина невыразима, то имеем в виду, что её может выразить только тот, кто всем своим существом совпадает с ней. Может быть, это будет возможно для человека-гностического, когда он станет супраментальным существом. Но человек может бесконечно долго приближаться к Божественной истине и никогда не достичь её. Если он всё-таки достиг бы её, то это означало бы, что человек в своей эволюции сознания догнал Бога, и, следовательно, может и перегнать его. И, кроме того, мы должны помнить, что человек – это только малая частица Божественного проявления во Вселенной, и он только сознательный или несознательный исполнитель Божественной воли на Земле.»