ВНИМАНИЕ: На форуме действует премодерация сообщений. Комментарии становятся доступны для просмотра только после одобрения модератором.
Владимир (2009-03-10 19:52:03)
Любое наше чувство интересно тем, что оно формирует определённый энергетический поток в нашем существе или является отражением, следствием включенности нас в такой поток. Эти потоки играют важную роль в жизни любого человека или коллектива, независимо от его численности.
Что есть истинное смирение с энергетических позиций?
Разбор слова показывает две основные части: приставку с- и корень мир. Исходя из принципов толкования слов и терминов в великорусском языке, слово смирение следует рассматривать, как показывающее единение с миром, а слово мир – вернее мiр – всегда обозначало общность людей, народ (i – и десятиричное имеет объединяющее значение; т.о., iже с ними – представляющие с ними одно целое, из одной буквы это читалось сразу, а теперь необходимо пояснять целым предложением). Если у человека есть такое качество, как истинное, а не показное, напр., псевдохристианское смiрение, то он един с мiром, с народом, что в свою очередь означает, что он занимает то место в народе, которое следует для блага всего народа. Здесь смирение рассматривается не как самоуничижение, а как гармоничное единство с народом, в котором человек живёт. Исходя из этого, смирение никогда не позволит такому человеку выпячивать личные интересы вперёд общественных, а будет побуждать к такой деятельности, где личная этика не будет вступать в конфликт с этикой общественной, причём в наиболее высокой её части, а будет дополнять её и умножать общественное достояние. Это можно рассматривать и как смирение воина духа, который уважительно относится к окружающему миру, но готов вступить в битву за те принципы, которые являются наиболее важными и для него лично и для его мiра, с которым он един, органической частью которого он является.
Смирение не создаёт неоправданных турбулентных вихрей в мировом океане энергии, нарушающих мировую гармонию. Воин, обладающий качеством смирения, никогда не будет кичиться своей силой, какой бы она не была и своими личными достижениями. Личные достижения могут быть только опорой под ногами воина духа, он может поделиться тем, что знает, т.е. поможет создать для другого такую же опору, но никогда не станет присваивать себе результатов своей деятельности или деятельности своих учеников. У совершенного воина духа не будет длительных переживаний в отношении собственной персоны, потому что эти переживания отнимают много времени и сил, а все силы воин направляет на борьбу с противниками, и одним из главных является собственная глупость. Поэтому воин охотно отдаёт внешнему миру всё, что не может помочь ему выстоять в борьбе за силу и в первую очередь он готов отдать те черты, которые держится за его несовершенства. Отсюда следует, что воин постоянно выслеживает самого себя, чтобы свои недостатки превратить в достоинства, но употреблять их строго ко времени и месту, а не гордиться ими, потому что всё, чем мы владеем в этом мире не вечно.
Если воин будет гордиться собой, это создаст турбулентные потоки в окружающем пространстве и будет мешать его внутренней работе. Хороший прыгун в воду не создаёт брызг – в момент вхождения в воду он совершенен. Воин духа стремится быть совершенным всегда. Гордость за себя является манифестацией эго, стремящегося присвоить результаты работы духа, материальным проявлением которого является воин. Эго, таким образом, крадёт у человека то, что ему не принадлежит. Т.е. работу делает Дух, воплощённый в человеке, которым управляет его душа, а присваивает результат эго. Это просто обыкновенное жульничество, которого мы не замечаем. К тому же современный мир вовсе не стремится показать нам истину, а культивирует эго во всех доступных для него формах.
Личной гордостью – гордыней, эго в тонком мире перехватывает восходящие потоки энергии и не позволяет направить их на создание будущих сюжетов, как опоры для роста сознания души, что приводят к безконечному повторению одних и тех же опытов, не давая расти душе.
Тарас Бульба погиб потому, что личная гордость не позволила ему оставить врагам даже случайно оброненной в бою трубки.
См. далее