Предисловие

По мнению известного американского психолога и  врача Глена Домана, каждый ребенок в момент своего рождения обладает более высоким умственным потенциалом, чем тот, который имел Леонардо да Винчи. Глен Доман работал с детьми, имевшими какуюлибо врожденную патологию, и с теми, которые считаются в современ­ной медицине нормальными.

В настоящее время появилось множество исследований, свиде­тельствующих о том, что умственный потенциал ребенка может быть значительно увеличен, если с ним начинать работать не со времени его рождения, а с периода его зачатия.

Многочисленные исследования, проводимые в различных лабора­ториях мира, дали право известному американскому ученому, доктору медицины Станиславу Грофу утверждать, что "допустимо говорить о ментальных процессах у клеток, органов, низших организмов, расте­ний, экологических систем, социальных групп или всей планеты".

Уже зигота, возникшая от слияния женской и мужской клеток, име­ет свое поле, в котором запечатлеваются события внешнего мира, приходящие не только через тело матери, но и с теми образами, кото­рые возникают в ментальном ее поле. Эта мысль подтверждается мне­нием нейрохирурга Карла Прибрама, который считает, что "сенсорные стимулы генерируют поля прямых потоков, которые имеют те же очер­тания, что и сами стимулы". Другими словами, внешний мир отпечаты­вается в нашем уме в виде трехмерных пространственных моделей. Эти модели в "архивном" виде хранятся в нашей памяти. При воспоми­нании происходит "разархивирование" материала в трехмерные обра­зы, соответствующие прежде пережитым реальностям. Какимто, по­ка неизвестным способом, хранится в памяти и протяженность време­ни, в котором происходили прошедшие события в жизни.

Говоря о ментальных процессах на клеточном уровне, не следует думать, что они соответствуют таковым у сформированного организ­ма. Они направлены на сохранение жизнедеятельности в тех условиях, в которых клетка находится. И, конечно, образы внешнего мира влия­ют на функциональное, а затем, и на физическое ее состояние. Потом, когда зигота разовьется в организм, самостоятельно существующий во внешнем мире, все пренатальные события останутся в подсознании человека, в значительной мере определяя не только особенности его реакций на внешние обстоятельства, но и его склонности, и способ­ность к творчеству.

Конечно, чрезвычайно важно развивать творческий потенциал ре­бенка, поднимая его до возможно большего, предельного уровня, но не менее важно развивать этот потенциал от периода зачатия до рожде­ния, И здесь мы сталкиваемся с проблемой, которая не всеми родите­лями решается однозначно. Вопервых, для многих взрослых бере­менность является чемто неожиданным и нежелательным. Вовто­рых, многие родители не хотят быть воспитателями и педагогами для своих детей. Втретьих, большинство людей считает, что "У ребенка должно быть детство", понимая под этим стихийность его развития, когда учить его чему бы то ни было, кроме разговорной речи, еще слишком рано.

Вопрос о том, что является наиболее важным в семейной жизни, должны решать для себя все люди, вступающие в брачные отношения. К сожалению, не все родители этот вопрос решают в пользу своих де­тей.

Необходимо помнить, что люди, которые не умеют обращаться с де­тьми не должны бы их иметь, так как из них выходят отвратительные родители. Те же, которые считают детей величайшим на свете чудом, должны их иметь, потому что из них получаются превосходные роди­тели.

Самое важное в семейной жизни это дети. Естественно, что в свя­зи с этим интересы ребенка для родителей должны стоять на первом месте. Многие родители хотят, чтобы их дети начали свою жизнь с то­го места, до которого они успели дойти сами.

К сожалению, мы, взрослые, подходим к детям и их реакциям с по­зиций взрослого человека. Это в значительной мере мешает нам по­нимать друг друга. У взрослых уже все дифференцировано: ум может действовать отдельно от эмоций, а эмоции могут быть отдельны от физического тела, У младенца все не так: он функционирует, как еди­ный орган чувств.

Нередко можно наблюдать, как все тельце новорожденного, припав­шего к материнской груди, сжимается в тот момент, когда молоко по­падает ему в рог. Вероятно, это связано с тем, что в эти мгновения он чувствует вкус молока не только во рту; реакция ребенка такова, буд­то весь он является единым органом вкуса.

В период первых лет жизни подобные реакции малыша проявляются и в других ситуациях: ребенок сжимается всем телом, когда внезап­но чтонибудь увидит или услышит. Возможно, это событие и не имеет ничего угрожающего, но полученное впечатление бывает настолько сильным, что в некоторых случаях может вызвать приступ плача. Гово­рят, что И.И.Левитан русский живописецпередвижник, сохранил в себе это свойство, присущее раннему детскому возрасту, на всю свою жизнь. У него нередко бывали случаи, когда при виде какогонибудь замечательного пейзажа он от восторга мог упасть, так как был не в состоянии удержаться на ногах.

Ребенок также воспринимает тончайшие эмоциональные состояния взрослых, И многие из нас уже убедились в том, что скрыть от детей наше настроение практически невозможно. Дети моментально чувст­вуют наше раздражение, и в результате, начинают, по нашим поняти­ям, вести себя неадекватно.

Мне вспоминается эпизод, регулярно возникавший в одной семье, где плачущий малыш всегда замолкал на руках отца, а мать раздра­женно возмущалась этим, потому что, по ее мнению, он должен был чувствовать себя спокойно именно у нее на руках, так как она его кор­мит.

Или еще один пример: отец вернулся домой после конфликта, про­изошедшего у него на работе, в который он, против своего желания был втянут. Обычно, проходя мимо комнаты, где находилась его трех­месячная дочь, он склонялся над ней, и она улыбалась ему. На этот раз все было иначе: он еще был заполнен гневом, который, конечно, к его дочери не имел никакого отношения. Но едва он наклонился над ней, как она сразу же начала плакать.

У детей в возрасте до семи лет есть еще одна особенность, которой природа наделила их, повидимому, из благих намерений. Дети копи­руют взрослых, которые находятся вокруг них, особенно своих родите­лей. Разумеется, каждый из нас видел, как маленькие дети, находясь рядом с взрослыми, повторяют их жесты, походку, мимику, манеры ре­чи и поведения и т.д. В том случае, если им запрещают копировать, то это может привести их к невротическим состояниям.

Так, у одного школьника мать была властной и жестокой женщиной. Все члены семьи беспрекословно подчинялись ей. И, конечно, она яв­лялась основным примером для своего сына. Он подражал ей во всем. Но, когда он оказался в садике, а потом в школе, обстоятельства не всегда складывались так, как ему бы хотелось. Нежелание ему подчи­няться, а то и физический отпор на его притязания быть лидером, при­водили его в состояние ярости и жестоким отношением к тем, кто слабее его. Конечно, мать считала свои отношения с домочадцами впол­не разумными и правильными, так как "если их не держать в жесткой узде, то они очень скоро распустятся".

В приведенном выше примере мальчик всего лишь хотел делать то же, что и его мама, подражал ей. Отклонения от общепринятой нормы поведения, прежде всего, возникают потому, что дети подражают отрицательному примеру своих родителей. У заносчивых родителей вы­растает и заносчивый ребенок.

Рудольф Штейнер назвал возраст до семи лет подражательным пе­риодом жизни. Он хотел обратить особое внимание воспитателей на то, что слова, которые они говорят детям предостережения, объясне­ния и прочие высказывания, обращенные к их разуму либо играют ограниченную роль, либо не играют вообще никакой роли по сравне­нию с предметным миром или реальными действиями людей. Дети очень восприимчивы к внешним проявлениям поведения других людей, в особенности к жестам. Например, жесты, сопровождающие речь разгневанного взрослого, производят на них более сильное впечатле­ние, чем само содержание слов.

В своем докладе, сделанном тринадцатого августа 1924 года Рудольф Штейнер говорил: "Вы можете сколько угодно говорить с ребенком, можете сколько угодно учить его, но все это останется впустую. Важно то, каковы вы сами добры ли, проявляете ли до­броту в своих поступках, или злы, раздражительны и демонстри­руете это своим поведением. Короче, все, что вы делаете, воспри­нимается ребенком и продолжает существовать в нем. И это глав­ное. Ребенок, как единый орган чувств, реагирует на все впечат­ления, возникающие у него от восприятия конкретного человека. Поэтому, нельзя полагаться на то, что он способен отличить хоро­шее от плохого. Надо постоянно помнить все, что происходит в непосредственном окружении ребенка, преобразуется в нем в его дух, душу и плоть. Его здоровье и развивающиеся наклонности зависят от того, как ведут себя его близкие".

Один из пионеров в области детской психиатрии, англичанин Джон Боулби, по поручению Всемирной организации здравоохранения изу­чал взаимосвязь между условиями жизни ребенка и его психическим развитием. Проанализировав обширный практический материал, Бо­улби установил, что наиболее частая причина психической запущенно­сти ребенка, заключается не в недостатке материальных средств, слишком большой численности семьи, плохих условий жизни, профес­сиональной занятости матери или других подобных внешних факторах, а в определенной внутренней установке взрослых, воспитывающих детей. Многие его описания условий, в которых растут дети, просто потрясают. Он отмечает, что с душевной запущенностью детей неред­ко приходится сталкиваться в домах, где есть материальный достаток. Вот как он сформулировал результаты одного из исследований: "Во­семьдесят девочек с криминальными наклонностями в возрасте от двенадцати до шестнадцати лет подвергались психотерапии в течение шести лет. Лечение было успешным лишь в пятидесяти процентах слу­чаев... Однако успех психотерапии не зависел ни от интеллектуальных способностей пациенток, ни от наследственных факторов. Напротив, однозначной была зависимость от типа отношений, сложившихся в се­мьях девочек".

Боулби считает, что "депривация (недостаток любви; эмоциональ­ный, сенсорный и социальный голод) на протяжении первых лет жизни оказывает на ребенка такое же опустошительное влияние, как рахит". Обобщая материал многочисленных наблюдений, он показал значи­мость постоянства "образа матери", создающегося у ребенка на про­тяжении первых лет жизни. При этом идентичность образа матери с биологической матерью не обязательна. И далее Боулби утверждает, что материнская любовь оказывает основополагающее воздействие на развитие ребенка.

А вот что говорит по этому поводу американский детский психиатр, профессор Сельма Фрайберг, значительную часть своей жизни, по­святившая исследованию болезней, связанных с отсутствием "самоот­дачи" родителей. В своей книге "Магические годы" она пишет: "Нам стало понятно, что психические качества, которые мы считаем собст­венно человеческими, не входят в тот "багаж", который получает ребе­нок при рождении... Это не инстинкты... И они не просто приобретают­ся по мере созревания. Подлинно человеческая любовь, представляю­щая собой нечто большее, чем эгоистическая любовь к самому себе, возникает как "продукт человеческой семьи" в результате тех душев­ных уз, которые возникают внутри нас".

Человеческая разумность в значительной мере зависит от умения использовать символы и, прежде всего символы речи, которой дети овладевают уже в раннем возрасте через чувство контакта с взрослы­ми.

Понятие "Я", идентичность собственной личности, так же, как и осо­знание человеком самого себя, как индивидуума, приобретаются на ранних стадиях контакта между родителями и детьми. Торжество че­ловека над природой своих инстинктов, готовность сдерживать собст­венные влечения, ограничив их определенными рамками, даже дейст­вовать вопреки им, если они вступили в противоречия с целями и на­мерениями высшего порядка, всему этому нужно учиться, а научить можно только в ранние годы развития, и только любовью. Даже "со­весть, далее продолжает Сельма Фрайберг, самое большое культур­ное завоевание человечества, достигнутое им в результате прогресса сознания, не является неотъемлемым врожденным свойством, а есть продукт родительской любви и воспитания".

Окружение, в котором находится ребенок в первые годы своей жиз­ни, очень сильно влияет не только на его психические функции, но и на его физическое развитие. Очень хорошим примером этому могут слу­жить дети, воспитанные животными.

"Волчьи дети" из Миднапура, найденные в 1920 году местным про­тестантским миссионером Дж. Э. Л. Сингхом, были тогда приблизи­тельно лет двух и восьми это были девочки. Они имели некоторые особенности, отличающие их от обычных детей: "Резцы были длиннее и острее, чем обычно бывают у людей. Ротовая полость была кроваво красного цвета. Дети могли сидеть на корточках на полу, но не могли стоять. Их коленные и тазобедренные суставы были для этого не при­способлены... Глаза были почти круглыми. В течение дня им с трудом удавалось бороться со сном, но ночью, около 12 часов, их глаза стано­вились широко открытыми и сверкали в темноте, как у кошек и собак. Дети гораздо лучше видели ночью. Когда они нюхали чтонибудь, их мясистые ноздри шевелились...

Руки были длинными и мускулистыми, они свисали почти до колен и свидетельствовали о силе и ловкости. Кисти рук были длиннее, чем обычно, ногти на ногах и руках загибались вовнутрь. Пищу дети при­нимали непосредственно ртом, как собаки. Спали они на полу, тесно свернувшись клубком в какомнибудь углу. Они не проявляли никаких признаков страха перед темнотой, но боялись света и огня".

Детей поймали и забрали на миссионерский пункт, где за ними уха­живали и воспитывали внимательно и нежно. Младшая умерла через год после того, как их обнаружили, старшая еще прожила девять лет, выучила в общей сложности, около пятидесяти слов и проявляла под конец своей жизни некоторые признаки интеллекта.

Рудольф Штейнер подчеркивал,  что органы человеческого тела формируются определенным образом до семилетнего возраста. "Поз­же происходит рост, но он основывается на уже выработанных ранее формах..."

Во внутриутробном периоде природа заботится о правильной среде обитания для физического тела человека. Подобно этому воспитатель должен позаботиться о создании правильного физического окружения для ребенка сразу после рождения. Ребенок подражает тому, что про­исходит в его окружении, и в ходе подражания его физические органы приобретают будущие формы.

Нужно рассматривать понятие "окружающего" как можно шире. К нему относится все, что происходит вокруг ребенка, что может быть, воспринято его чувствами, что может в ближайшем пространстве воз­действовать на его духовные силы. Это так же все поступки, доступ­ные его пониманию, моральные или аморальные, разумные или глу­пые. Если здоровое зрение формируется, когда в окружении ребенка имеются правильные цветовые и световые соотношения объектов, то физические предпосылки для здорового морального чувства форми­руются в мозгу, если ребенок видит в своем окружении морально пра­вильные поступки, если же до семи лет он видит рядом с собой одни вздорные поступки, то его мозг принимает такие формы, которые в по­следующей жизни сделают его способным только к глупостям" (В кн. "Воспитание ребенка").

В то время, когда Рудольф Штейнер писал эти слова, исследования человека еще не позволяли говорить о решающем значении окруже­ния для духовного и физического развития ребенка, но в настоящее время уже имеется огромный фактический материал, подтверждаю­щий мысли этого гениального педагога. И если сейчас у нас имеются достаточно эффективные методы работы с детьми до семилетнего возраста, то развитие детей более позднего возраста в лучшем случае все еще определяется общепринятыми академическими методами их обучения и воспитания.