Космический университет

Вот уже несколько месяцев, как я настойчиво каждое утро занимаюсь медитацией. Не помню, где я вычитал, что если встать рано утром, выпить чашку горячего кофе и снова лечь, то, уснув, можно стать сознательным в сновидениях. Я вставал рано утром, выпивал кофе и благополучно засыпал, да так глубоко, что однажды чуть не проспал на работу. Тогда я решил после чашки кофе не ложиться в постель, а усаживался в кресло и, закрыв глаза, ждал, когда и откуда ко мне придет сон. Я знал, что если мне не удастся его преодолеть, то медитация для меня будет невозможной.

Первое, что я осознал, неподвижно сидя в кресле, что ум совсем не хочет подчиняться моей воле. Он хочет заниматься тем, что ему самому интересно. А ему было интересно все, кроме того, что было необходимо мне. То и дело приходилось его одергивать и возвращать в состояние ожидания сна и каждый раз я вновь обнаруживал, что мой ум занят каким-либо прошлым событием или прислушивается к чему-то происходящему за окном, или же подсказывает мне, что пора бы почесать нос или изменить позу, потому что та, в которой я нахожусь, совсем неудобна для успешного проведения медитации. Я был уверен, что мой ум реально не знает, что лучше и что хуже, что все это были его мнения, которые ему почему-то казались значимыми. Но я был настойчив в своем усмирении ума, и однажды он сдался и остановился. Он перестал прыгать в прошлое и предполагаемое будущее и перестал интересоваться тем, что происходит на улице за окном. Во мне осталось состояние ожидания сна.   Я не знал, откуда он придет, и поэтому был вообще настороже, ожидая встретить его откуда угодно. Во время этой работы я понял, что состояние ожидания не может быть безликим и всегда содержит в себе направление или даже объект, который не всегда может быть достаточно ясно осознан. Но я знал, что я жду, и для этого имел достаточно терпения.

В полной тишине внутреннего пространства послышался далекий шорох. Казалось, он был где то на горизонте. И даже возникла картина, что по небу в мою сторону несется с огромной скоростью туча, задевая землю и все, что на ней, своими косматыми лапами, что и порождало приближающийся и усиливающийся шорох. Шум стал оглушительным и плотным. Я знал, что это со скоростью курьерского поезда несется на меня сон. Он вошел в мое тело вязкой серой массой, но мне удалось устоять и не быть им захваченным; сон промчался, оставляя за собой постепенно затихающий шум.

Затем я увидел себя в огромном полутемном зале, в котором было полно людей, одетых в разные одежды. Лица их были обращены в сторону сцены, залитой ослепительно ярким светом. Я обратил внимание, что здесь собрались люди различных рас и национальностей, они были в индийских, китайских и европейских одеждах, головные уборы свидетельствовали о их принадлежности к различным религиям, они совсем не обращали внимание друг на друга и в глубоком молчании смотрели на сцену, кого-то ожидая. Из-за кулис справа вышел высокий мужчина, одетый в длинные белые одежды, льняные волнистые волосы падали на его плечи. Он поднял правую руку ладонью в зал и произнес: "Люди земли!" Я совсем не слышал его голоса, хотя слова в моей голове прозвучали очень ясно... но зазвенел будильник и вырвал меня из сновидения.

Вспоминая это сновидение, я вдруг осознал прежде забытую его часть: посреди совершенно плоской равнины, которая у горизонта была окаймлена горами со снежными хребтами, высилось пирамидальной формы здание. Оно было сложено из какого-то золотистого камня и своей вершиной уходило за пределы облаков, которые в это время клочками пушистой ваты плыли в чистом голубом небе. Здание, похожее на величественный храм, было подсвечено солнцем, находящимся позади него и поэтому казалось окруженным золотым ореолом, от которого во все стороны расходились золотистые снопы света. От этого здания  были  проложены  вымощенные желтым природным камнем дороги, по которым отовсюду в одиночку и группами шли люди. По одной из таких дорог шел я... При этом пришло воспоминание, что здание, находящееся в центре равнины было храмом знания, своеобразным университетом, созданным для людей земли, и что я уже давно являюсь учащимся этого университета. Обычно я посещал его, когда мое тело находилось в состоянии сна, но теперь я осознал, что пришло время, когда я должен посещать этот университет в состоянии бодрствования. Нужно только переключить сознание от одной реальности к другой, и я должен был вспомнить, как это делается. Было странное ощущение, что я состою из двух частей одна из которых живет жизнью обычного человека, а другая посещает какой-то не земной университет и чему-то учится. Но пока между этими частями я никак не находил связи. Это осознавание вспыхнуло в моей памяти на короткое время. И я понял, что кажущееся отсутствие связи зависит от позиции, в которой находится мое сегодняшнее сознание. Ведь мог же я осознать свою двойственность. И то осознавание, в котором я тогда находился, было над этой двойственностью. Теперь я знал, что существует позиция сознания, которая соединяет обе мои части, как мост может соединять два берега одной реки. Мне было необходимо не только вспомнить эту позицию, но и стать цельным существом. Позже я вспомнил символ, который был над входом в университет. На голубом поле был изображен равнобедренный треугольник с кругом внутри него. Внутренний круг был похож на солнце и соединялся своими лучами с изображением солнца, находящегося на этом голубом поле над треугольником. Было похоже, что от вершины треугольника струится поток золотого света вверх по направлению к солнцу. И ко мне пришли воспоминания, в которых наш учитель объяснял значение этого символа. Треугольник -это человек. Углы, прилегающие к основанию, это две части сознания человека, отделенные друг от друга. Одна из этих частей погружена во внешний материальный мир и поэтому ничего не знает о другой своей части, которую символизирует другой угол в основании треугольника. Эта часть нашего сознания воспринимает то, что для первой является непроявленным и поэтому нереальным. Вершина треугольника — это устремленность к истине, которую символизирует солнце на голубом поле. Круг, или солнце внутри треугольника - это символ внутреннего совершенства, которое изначально едино с истиной. И когда я вспомнил и осознал это, у меня появилось незнакомое мне прежде чувство, которое можно сравнить с полнотой. Особенностью его было осознавание, что я нашел то, что всегда искал прежде и что мне не нужно что-либо искать еще. Ощущая в себе полноту, я увидел, что она пока еще очень хрупкая, и требуется время для того, чтобы она стала во мне устойчивой...

Нечто похожее есть и в материальном мире, когда человек чувствует себя не состоявшимся, потому что он еще не женат или не замужем, потому что у него еще нет детей, нет постоянной работы, нет квартиры и машины. Правда, во внешнем мире это происходит последовательно, когда человек, достигнув чего-то и приобретя в связи с этим чувство полноты, некоторое время спустя начинает вновь ощущать свою недостаточность, которая делает его неполным, и тогда он стремится найти то, что может заполнить эту пустоту. И самое печальное, что человеку во внешнем мире заполнить свою пустоту никогда не удается. Похоже, что витальная душа человека имеет дырявое дно и поэтому он постоянно испытывает сенсорный голод, который удается утолить только на некоторое время.

Потом мне удалось осознать, что полнота внешняя и полнота внутренняя противостоят одна другой. Когда человек внешне наполнен, он забывает о состоянии внутренней полноты, он как бы отворачивается от нее, обращаясь лицом к внешнему миру. Когда же человек осознает полноту внутреннюю, то все, что прежде могло быть привлекательным для заполнения внешней пустоты, становится для него неинтересным и даже безразличным...

Следующим моим воспоминанием была техника построения моста между двумя реальностями и объединения их в одно целое. Для этого я вначале должен был представить панораму долины, простирающейся до снежных хребтов на горизонте, храм в центре долины и, остановив на нем свое внимание, неподвижным взглядом всматриваться в него. Это было трудно, так как обычно мы не всматриваемся в то, что хотим рассмотреть, а перемещаем свое внимание с одной детали объекта на другую. Необходимо было смотреть на объект неподвижным взглядом, одновременно охватывая его целиком. Желательно, чтобы объект занимал все поле зрения. Когда восприятие его станет устойчивым, можно перевести внимание на какую-либо его деталь, которую также не следует рассматривать, а зафиксировать на ней свое внимание. Если и в этом случае внимание остается неподвижным, то четкость восприятия детали возрастает и она начинает приближаться, проявляя свои более мелкие элементы. Когда это произойдет, к зрительному восприятию можно добавить

тактильное, например, прикоснуться рукой, или же глядя себе под ноги (если фиксировалась дорога), почувствовать прикосновение к поверхности почвы или какого-либо покрытия подошвами ног. При этом очень важна предельная фиксация сознания на зрительных или тактильных восприятиях. На каком-то этапе этой работы появляется осознавание, что вы целиком находитесь в новой реальности. После этого, если есть в этом необходимость, можно осмотреться и начинать действовать в соответствии с прежде намеченной целью. Я разместился поудобнее в своем кресле, закрыл глаза и представил перед собой равнину, которая у горизонта заканчивалась горами. Я увидел многочисленные дороги, радиально сходящиеся к центру равнины, где стоял отливающий золотым блеском храм знаний. Затем я увидел себя на одной из дорог, вымощенной желтым природным камнем. Я снял обувь и прикоснулся подошвой ног к ее прохладной поверхности. Затем медленно пошел, осознавая движения моих ног и ясно воспринимая ощущения от соприкосновения с нею. В это время я осознавал, что позади меня не только равнина, уходящая к горам, но и та дорога, по которой я сейчас иду. Я остро осознавал новую реальность, и в этом у меня не было никаких сомнений. Я шел к храму знаний, предчувствуя, что в моем ученичестве произошел поворот, о котором мне сегодня сообщит мой учитель.

На пути к различению

Мы сидели на отшлифованных ветрами и временем валунах на берегу ручья, выбивавшегося из-под скалы. Позади нас был вход в пещеру, слева — долина, заросшая травами и усыпанная цветами, вымытыми дождями и росами. Все, казалось, остановилось. Я осознавал, что мы здесь сидим уже целую вечность, в которой нет понятия времени и бессмысленны идеи начала и конца. Солнце стояло высоко над головой и, как я воспринимал тогда, оно всегда было в одной и той же точке неба.

— Здесь всегда день и всегда лето, — словно отвечая на мое восприятие, нарушил неподвижное молчание мой учитель. — Я пришел сюда, когда на земле только что начиналась жизнь и эта долина связана со всей историей земли. Но здесь всегда одно и то же время, которое ты воспринимаешь сейчас, и одна и та же неизменная иллюзорная реальность, существующая уже миллиарды лет. Для обычных людей я - иллюзия, для тебя же я неполная иллюзия. Я кажусь тебе юношей, но я не такой, каким меня видят твои глаза. Мне уже миллиарды земных лет... — его слова продолжали звучать в моей голове, и передо мной вдруг возник калейдоскоп сменявших одна другую картин. Я оказался свидетелем того времени, когда многие тысячи вулканов извергали из недр земли лаву пепел и тучи пыли, которые, поднимаясь вверх, закрывали солнце. Постоянно грохотали грозы, и каскады воды из туч обрушивались на землю, образуя потоки, которые, сливаясь в реки, устремлялись в низины, чтобы заполнить их и образовать моря и океаны. Это было время, когда земля создавала саму себя... Затем в сменявшихся картинах промелькнул первобытный океан, под натиском бурь вздымающий свои пенистые горы чуть не до облаков, титанические силы которого порождали левиафанов. Первобытные джунгли, за полненные ползающими, бегающими и прыгающими апокалиптическими чудовищами. Проявились и затем исчезли бесконечные прерии со стадами травоядных исполинов и свирепых хищников, преследующих свою добычу. А потом перед моим взором прошли картины раскинувшихся до горизонта пустынь с островками оазисов и караванами верблюдов, нагруженных тюками товаров. С появлением на земле человека то тут, то там возникали жестокие войны, оставлявшие после себя пепелища городов и поля захоронений. Возникали и исчезали целые народы и государства, повергаемые в прах всевозрастающей человеческой жестокостью...

И вдруг померк свет и ядерные грибы покрыли некогда процветающие государства. Небо заволокло тучами черной пыли и пепла. Над мертвой землей проносились ураганы, заливавшие океанскими волнами острова и материки. Альфа и омега — начало и конец некогда прекрасной, а теперь покрытой льдами и снегами земли. И холодный бесконечный океан с бесчисленными ледяными горами, сталкивающимися и разрушающимися с низким грохотом, подобным тысяче громов... Я знал, что недалеко то время, когда космический мороз скует океаны до их дна и атмосфера земли, насыщенная пылью, пеплом и ядовитыми отходами человеческой цивилизации, выпадет серым колючим снегом на мертвую планету и она, подобно далекому Плутону, мертвым и одиноким небесным телом будет совершать виток за витком свои обороты вокруг солнца, увлекая за собой такую же безжизненную луну.

— Это только одна из возможностей, — услышал я внутри себя голос учителя.

— Если я правильно понял, ты все события прошлого земли и ее будущего в проявлениях всех ее возможностей несешь в себе?

— Да, это так: в вечности не существует времени и одновременно она связана со всеми временами и со всеми возможными проявлениями существования мира.

— Учитель, это тело, которое ты взял себе в этой жизни, оно рождено женщиной или же ты живешь в нем уже миллиарды лет?

— Моя мать живет в городе Бхактапур. Там же живут мои сестры и братья.

— Но тогда как же ты можешь жить миллиарды лет, когда еще живы твоя мать и твои братья и сестры?

— Ты говоришь обо мне или о моем теле?.. В человеке есть поверхностная часть, которая живет короткую человеческую жизнь, и есть внутренняя часть, которая живет вечно. Вспомни, когда ты осознал, что твое несмирение заключается в том что ты взаимодействовал с миром через своеобразную оболочку своего эго. Прежде ты всегда находился внутри этой оболочки, которая выдавала себя за тебя. Ты не знал реальности и, будучи внутри этой оболочки, соглашался с ее реакциями Эго не может быть смиренным. Но однажды ты оказался за пределами своего эго и тогда ты понял, что такое смирение. Не познав смирения, ты не сможешь достичь различения. Есть два способа воспринимать внешний мир и себя в этом ми ре: один с позиции эго — и тогда ты внутри, другой — с позиции духа, и тогда ты за пределами эго. Сейчас иди. Ты должен сам получить опыт различения, потому что ни один учитель не может дать своему ученику опыт, который тот должен получить сам. Только так может быть выполнена духовная работа. Когда ты будешь готов, то найдешь меня здесь...

— Я понял, почему учитель отправил меня в мир: только взаимодействуя с реальностью можно осознать свою позицию. Я понял, что истинная духовная работа может быть сделана, если человек не будет избегать каких бы то ни было проблем, которые возникают в его жизни. Но как же тогда монастыри и дацаны? Там люди отделены от мира. Вернее, они там создали другой мир, в котором соблазны мирской жизни для них либо отсутствуют, либо сведены к минимуму.

Но что такое соблазны? Вначале я думал, что соблазны это нечто внешнее, которое может вызвать  внутренние ответные  реакции.  И  когда внешнее и внутреннее становятся одним целым, тогда человек перестает осознавать реальность во всей ее полноте и видение мира определяется тем, что захватило его. Но когда, погрузившись в себя, я стал исследовать, как внешний мир захватывает меня, то к своему удивлению обнаружил, что внешний мир никого и не собирается захватывать. Наоборот, это я захватываю внешний мир. У меня возникло знание, что человек это делает потому, что ему нужна опора, в которой он ищет смысл своей жизни. Нет, не тот смысл, который определяет всю человеческую жизнь, а смысл каждого следующего мгновения. Я уже понимал, что человек в своей жизни идет от одной захваченности к другой, разница между которыми только в их интенсивности. И я осознавал, что основное значение в такой захваченности имеет чело век. В каждом человеке есть части, которые стремятся захватывать.  Их я воспринимал, как посев различных семян на поле эго. Одни из этих семян проросли, из других уже распустились цветы, а третьи пока даже не взошли. Те внешние соблазны, которые особенно привлекательны для человека или за которые он сознательно цепляется для определенных семян, засеянных на поле эго являются питательной средой, и когда человек потакает стремлениям захватывать, они начинают бурно прорастать и развиваться. При этом способность захватывать какие-либо внешние соблазны интенсивно возрастает.

Все, что засеяно на поле эго, является нашими несовершенствами. И я понял, что люди, посвятившие свою жизнь служению Богу и с этой целью ушедшие от мирской жизни, в действительности не свободны от посева несовершенств. Они обрекают себя на условия, в которых несовершенства остаются непроявленными и не узнанными. Они эти несовершенства, просто находятся в скрытом состоянии, потому что для их проявления нет под ходящих внешних условий.  Но тогда человека можно сравнить с носителем скрытой вирусной инфекции и в этом случае ни о какой духовной трансформации не может быть и речи. Все посевы несовершенств на поле эго — это якоря, которые привязывают человека к низшей природе. И я пришел к выводу, что для того, чтобы несовершенства были трансформированы, мне необходимо быть максимально внимательным ко всем внутренним реакциям моего эго. Я сказал — эго, потому что оно в подавляющем большинстве случаев проявляет себя через несовершенства. Хотя, в то же время, эго имеет одну необходимую для духовной работы особенность — устремленность. И эту устремленность я решил использовать для воспитания в себе бдительности.

Я жил в Бхактапуре и работал на маисовой фабрике, где перерабатывали кукурузу в крупу и муку, а из кукурузного крахмала делали патоку. Постоянно общаясь с людьми, я наблюдал удивительный калейдоскоп быстро сменяющихся различных внутренних состояний. Мое сознание, в связи с постоянным стремлением выявить в себе ответные реакции на всевозможные внешние события, приобрело способность одновременно наблюдать все реакции моего эго и в то же время успешно действовать во внешнем мире. Такое раздвоение стало для меня совершенно естественным и не порождало каких-либо проблем.

Но однажды ко мне пришло осознавание, что у человека в жизни может быть две опоры. Для обычного человека опорой становится его эго, опирающееся на гордыню, и успешная реализация его во внешнем мире возможна только в том случае,  когда он  имеет достаточно витальной энергии. Но у очень немногих есть опора внутренняя, которую можно было бы назвать достоинством. Эта опора не позволяет человеку быть мелким, она не допускает присутствия в нем симптомов рабства, она не позволяет ему терять равновесие в условиях, которые для обычного человеке кажутся невозможными. В дальнейшем я увидел что чувством внутреннего достоинства обладают только люди, сознание которых стремится к совершенству. Чувство внутреннего достоинства не претендует на власть или признание, но оно не позволяет и унижаться, и не из гордости, а потому что унижение невозможно, даже если человеку грозит смерть. Чувство внутреннего достоинства похоже на центральную колонну, поддерживающую свод духовного здания. Оно в основе не только внешнего терпения, не рабского, а пронизанного состраданием и любовью, но и внутренней устремленности, и оно же помогает искателю истины сохранять внутреннее равновесие при всевозможных как внешних, так и внутренних бурях. Это открытие для меня было очень важным. Я осознал что чувство внутреннего достоинства невозможно приобрести никакими внешними средствами, по тому что оно отражает не внешние проявления эго, а внутреннюю, истинную, суть человека. У меня сложилось впечатление, что это чувство было у меня всегда, но его поверхность была искажена всевозможными условностями, материальными необходимостями, привычками, желаниями и страхом, из-за которых прежде я не мог его осознать. Теперь же, за пределами этой уродливой оболочки, я воспринимал его как чистый свет, который ничто не может погасить. Мне стало понятно, что исследование самого себя не только повышает восприимчивость сознания, но и меняет всю суть человеческого существа в соответствии с уровнем сознания.

Я продолжал работать на маисовой фабрике, как и прежде общался с другими людьми, но все это было осознанной необходимостью. Внутри же я все больше и больше погружался в неподвижное пламя, похожее на солнечный свет, которое осознавал могущественным и непреодолимым.

Однажды в моей груди зазвучал голос учителя. Он сказал, что пришло время для нашей следующей встречи и что он ждет меня. Перед моими глазами проявилась зеленая, вся усыпанная цветами долина. На берегу ручья сидел смуглый юноша и смотрел в мою сторону. В этот же день я отправился в горы, туда, где царит вечное лето и где не бывает сумерек. Я шел к своему учителю.

Иллюзия неведения

Учитель сидел на том же самом валу не, на котором я оставил его в прошлый раз. Кивком головы он указал мне на соседний валун, где я сидел тогда во время нашей беседы. Я подошел и сел. Это было странное место, а может быть, это было влияние моего учителя, но сразу же, как только я устроился поудобнее на гранитном валуне, меня охватил плотный покой, о котором не было ни одной мысли или какого либо малейшего чувства. Правда, все-таки одно из чувств я осознавал — это была радость. Но эта радость не принадлежала мне. Казалось сам воздух был заполнен радостью,  которая разливалась в неподвижном покое. Почти пол года прошло с тех пор, как мы последний раз сидели на этих валунах, но это время как-то сдвинулось в сторону и наши встречи в долине соединились в одну непрерывную встречу, а вся остальная моя жизнь никак не зависела от происходящего в этой долине.

— Ты успешно выполнил свой урок различения и теперь я должен рассказать тебе кое-что об иллюзиях неведения, — тихо сказал учитель — Я должен сегодня дать тебе знания, без которых твоя дальнейшая работа не может быть успешной. Запомни, мировоззрением определяется не только поведение человека, но и весь его жизненный путь. В любом мировоззрении всегда можно найти то, что является его основой, и то, что является его производным. Поэтому в становлении человека воспитание и образование имеют неоценимое значение. То же самое можно сказать и о внутренней духовной работе.

Существует целая иерархия иллюзий, благодаря которым мы воспринимаем мир таким, каков он есть. Ты должен знать эти иллюзии и понимать, для чего они необходимы. Бог - величайший иллюзионист и все несознательные и сознательные существа в одинаковой степени переживают это Божественное искусство. Не следует считать иллюзию обманом, Бог никого не обманывает. Иллюзии мира — это ограниченность нашего восприятия. Слепой не видит света, и в его восприятии мира есть только тьма. В его восприятии нет всех цветов радуги, которыми расцвечен наш мир, но он не чувствует от этого никаких неудобств, так как никогда не видел света и привык к тому миру, в котором он живет. Мы могли бы сказать, что слепой живет в своих иллюзиях, которых нет у нас, людей, имеющих привычное для нас зрение. То же самое можно сказать о дальтониках, которые не отличают зеленого цвета от красного и могут спорить до хрипоты, доказывая, что зеленые и красные цвета в реальности не существуют. И они были бы при этом совершенно правы. Действительно, зеленого и красного цвета, да и всей остальной гаммы цветов в реальности не существует. И здесь дальтоники и слепые ближе к истине, чем люди с нормальным зрением. Учитель с улыбкой посмотрел на меня, как бы ожидая возражений с моей стороны. И это возражение тут же последовало.

— Вы хотите сказать, что в действительности не существует зеленой травы, голубого неба и этих синих, красных, желтых и белых цветов? — в моем голосе звучало удивление.

— Мир, в котором мы живем, совершенно peaлен. В нем есть и небо, и трава, и цветы, и многое другое, но все это не имеет тех качеств, которые мы воспринимаем. Разве атомы могут быть голубыми или зелеными, разве они могут иметь запах цветов или чего-либо еще? Разве могут они быть вкусными или невкусными, звучать в прекрасных мелодиях или в гуле водопада? Все, что мы слышим или видим, в реальности таковым не является. Мир совсем не таков, каким мы его воспринимаем. Атомы — это фактически   пустое   пространство,   заполненное энергией, и если бы мы воспринимали реальность такой, какая она есть, то мы бы не могли существовать в таком мире. А теперь представь себе человека-невидимку, с которым, согласись, взаимодействие было бы очень затруднено. Так вот, если бы этого человека выкрасить в телесный цвет, то все проблемы взаимодействия тотчас бы исчезли. И наше сознание окрашивает или придает другие качества всем объектам, которые реально окружают нас, на основании тех излучений и полей, которые связаны с этими объектами. Почти все люди воспринимают одинаково и восприятие всегда происходит в пределах необходимости. Но другие формы жизни воспринимают мир в пределах своей необходимости, поэтому мир животных и насекомых отличается от мира людей... Это первая самая важная иллюзия восприятия, без которой тот вид эволюции сознания, который существует в настоящее время, был бы невозможен и эволюция вселенной пошла бы по другому пути.

Учитель пристально посмотрел на меня, как бы проверяя, насколько я сумел понять идею первой иллюзии в его изложении.

— Если бы мы видели мир таким, каков он есть, то он был бы полон различных светящихся форм, взаимодействующих друг с другом, — проговорил он, немного помолчав, как бы всматриваясь в видимое только ему одному пространство. — Следующая иллюзия более трудна для понимания, поэтому будь предельно внимателен к каждому моему слову. Это иллюзия времени.

Во вселенной существует бесконечное число ритмов проявления — от медленных, равных почти нулевой линии, до высочайших, определить частоту которых практически невозможно. Все живое и не живое подчиняется частоте своих ритмов. Бабочка-однодневка живет в своих более высоких ритмах, количество колебаний которых за свою кажущуюся короткой жизнь она проживает, пожалуй, не меньше, чем черепаха, живущая в своих более медленных ритмах до ста лет. День для этой бабочки настолько велик, что вмещает в себя всю ее жизнь, равную по продолжительности черепашьему веку.

Говоря о ритмах проявления, я имел в виду, что то, что мы называем жизнью, существует в непроявленном состоянии, от момента своего возникновения до периода своего полного разрушения. Ритм, в котором существует тот или иной объект, проявляет этот объект с определенной частотой только в определенной фазе его существования. Если сравнить непроявленные фазы жизни с тьмой, то ритм — это свет, последовательно проявляющий прежде скрытое. Следовательно, то, что мы называем временем, — это ритм нашего мира, в котором существует множество других ритмов, подчиняющих себе все виды жизни на земле. Каждое живое существо живет в своем ритме, следовательно, в своем времени. Ритмы — это вибрации определенной жизненной энергии, несущие в себе информацию о направлениях, в которых должны раскрываться возможности жизни и сознания.

Насколько позволяло мое воображение, я представил себе вселенную, заполненную вибрациями жизни самых различных диапазонов частот, которые проявляли все прежде непроявленное. Неожиданно для себя я осознал, что это не было механическое проявление, что источник этих ритмов не только так же бесконечен, как и вселенная, но и сознательно дирижирует бесконечным оркестром жизни во вселенной.

Когда я обратился к учителю, чтобы подтвердить или опровергнуть неожиданно возникшие у меня знания, то он, глядя мне в глаза, согласно кивнул головой.

— Да, ты правильно понял меня. Та сила, которая управляет вселенной, — это совершенно сознательная, творческая и могущественная Мать миров и всего сущего в них. Следующая великая иллюзия — это иллюзия пространства... — учитель надолго замолчал, всматриваясь во что-то перед собой.

Пространство можно измерять множеством способов, и в зависимости от этого оно может быть большим или малым. В настоящее время основной   мерой   пространства  является  скорость света. Наше зрение воспринимает пространство, исходя из скорости света. Расстояния между космическими объектами также измеряются расстояниями, связанными со скоростью света. Зрение не способно различать то, что имеет большие скорости,  потому что оно не имеет соответствующих рецепторов. Если бы оно было способно воспринимать скорости торсионных полей, которые мгновенны, то в этом случае бесконечные расстояния были бы для нас на расстоянии вытянутой руки. Но тогда вселенная была бы для нас совершенно другой непостижимой для обычного человеческого со знания. О преждевременности такого восприятия свидетельствуют и возможности нашего существа, которое в измененной вселенной должно было бы вести себя по-другому. При восприятии мгновенных скоростей вселенная превратилась бы в точку и то, что находится рядом с нами, как и то, что находится на расстоянии миллионов световых лет, было бы на одинаковом от нас расстоянии.

— Но если это было бы действительно так, то люди могли бы прикасаться ко всему, независимо от реальных расстояний. Каждый мог бы быть одновременно и здесь, и на краю бесконечной вселенной?

Рассказ моего учителя создал непостижимую для меня картину мира, в котором современному человечеству не нашлось бы  места,

— Да, тогда понятия расстояний потеряли бы свой смысл и человек стал бы подобен Богу, но, чтобы это стало возможным, в современном человеке многое должно измениться. Все живое соответствует своему восприятию...

Но кроме этих основных космических иллюзий существует еще множество других, к которым человечество, словно в паутине клеток, прочно привязано, более того - замуровано и это будет продолжаться так долго, пока люди не осознают, что они находятся в тюрьме своих клеток.

Есть клетки: "смогу или не смогу" или "у меня ничего не получится". Есть и такие: "а что скажут другие люди" или же: "сейчас так принято". Существуют клетки материальных и религиозных ценностей и клетки отношений и еще множество других. Но все-таки самой главной клеткой в духовной работе является клетка эго. Оно все оценивает и все определяет, оно решает, как мы должны вести себя и как не должны, что должны делать и что делать не должны. Оно определяет наши отношения с внешним миром и отношение к самому себе.

Ты должен помнить, что человек готов освободиться от какой-либо из своих клеток только тогда, когда он начинает осознавать саму клетку.  Освобождение от любой клетки — это не только чувство свободы, но   одновременно и расширение сознания. В этом случае клетки играют положительную роль, так как предохраняют нас от разрушения. Клетки человеку нужны, как  скорлупа  нужна еще  не  вылупившемуся птенцу. Матка защищает плод от агрессивной внешней среды до тех пор, пока он не будет готов к встрече с этой средой. Поэтому работа с эго имеет очень большое значение, так как за время этой работы сознание человека достигает той  зрелости,  когда  оно,  наконец,  может выйти за его пределы.

        О важности восприятия

А теперь ты должен понять необходимость роста способности к восприятию и осознать способы его тренировки, — продолжал учитель... Странно, когда я нахожусь здесь, рядом со своим учителем, я не испытываю ни чувства голода, ни жажды. Мое физическое состояние комфортно, а сознание ясное и подобно губке легко впитывает всю необходимую для меня информацию.

— Это происходит потому, что здесь мы находимся в атмосфере вечности, — отвечая на мои мысли, сказал учитель. — Окружающий нас мир до предела заполнен потоками, которые несут в себе знания обо всем, что окружает нас, о том, что мы видим, и о том, что не воспринимается нашими внешними органами чувств. Дело в том, что каждый человек имеет еще множество других внутренних органов восприятия, которые находятся в наших тонких физических телах, через которые он воспринимает всё множество миров низшей сферы. Каждый из этих потоков несет с собой адекватную ему энергию. Когда мы воспринимаем, то усваиваем не только знания, но и энергию с которой они приходят. Какого уровня энергии будут насыщать наше существо, такими мы и будем Можно об этом же сказать иначе: то, чем мы окружаем себя, трансформирует нас по образу и подобию своему. Эта моя последняя фраза многопланова, и тебе на досуге следует основательно поду мать о ее значении. Ты должен понять, что она имеет не только материальное или социальное значение, но и личностное и, конечно, духовное.

Восприятие может быть только "здесь и сейчас", все остальное можно назвать воспоминанием или еще как-то, но только не восприятием.

Второе, — человек должен всегда стоять выше того, что он воспринимает. Под словом "выше" понимается незахваченность воспринимаемым, а это возможно только тогда, когда сознание отодвигается в сторону внутреннего истинного "Я", которое по уровню своих вибраций значительно выше всех вибраций внешнего мира или каких бы то ни было иных миров низшей сферы.

Все происходящее во внешнем мире и в других мирах обязательно вызывает внутренний отклик в каждом человеческом существе. Именно через этот отклик и происходит привязывание человеческого сознания к какому-то состоянию. Чтобы такого привязывания не происходило, а возникало чистое восприятие, необходимо внутри себя войти в состояние затаенного покоя, принять позицию "охотника", который затаился, чтобы не спугнуть дичь. Но подобная позиция не предшествует тому, что может захватить сознание человека, а существует во время самого наблюдаемого события.

Такая позиция, в которой воин выслеживает самого себя, приводит к тому, что сознание человека становится способным воспринимать потоки, несущие в себе все более тонкие и высокие вибрации, а это, в свою очередь ведет к тому, что сознание становится все более восприимчивым, широким и все более свободным от различного рода захваченностей. В процессе такой работы человек все больше приближается к своему истинному "Я", единственному каналу, связывающему человека с Божественным.

Учитель замолчал и окруженный плотным покоем я неожиданно осознал, что во время его рассказа о предстоящей для меня работе каждое его слово отзывалось во мне внутренним своеобразным откликом — бесспорности истины того, что он говорил, и одновременно с этим я осознавал, что во мне уже возникает состояние "охотника". Его — рассказ я воспринимал как некую реальность, происходящую внутри меня. Я посмотрел на учителя и встретился с ним глазами, которые мне показались бездонными окнами, распахнутыми в вечность.

— Ты внутри себя через внутренний опыт осознавал каждое мое слово только потому, что ты уже готов к такой работе. Вот почему ты каждое мое слово воспринимал как нечто бесспорное, нераздельно связанное с истиной. Сейчас мы расстанемся, чтобы встретиться вновь когда я позову тебя...

Я осознал себя, идущим по едва заметной тропинке, полого спускающейся вниз среди высохших трав. Странным было мое восприятие мира, в который я шел. Я видел его суетливым и мелочным и осознавал, что все это происходит в нем, потому что на нем лежит полог сна несознательности. Люди рождаются в нем, живут надеждами, ожиданиями и в то же время пребывают в реальности, которая совершенно не соответствует их надеждам, и умирают, не зная и не спрашивая себя, зачем они приходили на землю. Мир спал в своей суете и страданиях, искал мимолетную радость и боролся за свое выживание. И в моем сердце поднималось великое сострадание к нему и в то же время присутствовало знание, что сон человечества приходит к концу и скоро наступит пробуждение.