Этика

Возлюби Господа Бога твоего всем
сердцем твоим, и всею душою твоею,
и всем разумением твоим.
Матфей 22:37

Насильно мил не будешь.
Пословица

К проблеме этики и воспитания морали человечество относится крайне пристрастно. Религия и философия занимаются ею особо; кроме того, еще имеются общественная мораль, бытовая мораль и индивидуальная мораль, которые сильно отличаются друг от друга и от философских и религиозных концепций морали. Для того чтобы все это как-то описать с единой точки зрения, следует либо сузить, либо расширить понятие этики; автор пойдет по второму пути.

В широком смысле этика есть совокупность правил (исключая законодательство), регулирующих поведение человека, и в особенности, в ситуациях выбора; традиционная этика в основном занимается проблемой добра и зла и выбором между ними; в дальнейшем изложении термин "этика" понимается именно в широком смысле.

Этика эгрегора

Какова же основная функция этики? Этика является основным средством, с помощью которого эгрегоры управляют человеческими коллективами (и отдельными людьми). Говорить всегда следует не об этике вообще, а об этике того или иного эгрегора. Этичным, с точки зрения данного эгрегора, является такое поведение человека или коллектива, которое помогает выполнить кармические задачи этого эгрегора, неэтичным - то, которое препятствует выполнению этой программы. Сложность заключается в том, что любой человек связан со многими эгрегорами и каждый его поступок как-то влияет на все эгрегоры, с ним связанные, так что зачастую один и тот же поступок этичен с точки зрения одного эгрегора и неэтичен с точки зрения другого.

Этику создает эгрегор, а воплощает в конкретные формы соответствующий коллектив. Этика эгрегора касается судьбы именно его самого, поэтому она в принципе индифферентна к судьбе отдельного индивида, по крайней мере, в той ее части, которая не затрагивает интересы данного эгрегора.

Этика эгрегора сильно зависит от фазы его существования. На первой фазе, при возникновении, когда эгрегор еще слаб, но интенсивно развивается, доминантой его этики является - "кто не с нами, тот против нас". В этот момент эгрегор еще не оформлен, основные идеи не определились и, в лучшем случае, существуют в виде абстрактных лозунгов, не несущих особой смысловой нагрузки, а являющихся символом самого рождающего эгрегора. В этой фазе любая критика разрушительна, сомнение - губительно, и привязки к материальным формам не требуется - работа идет, как говорится, на чистом энтузиазме, то есть непосредственно на тонкой энергии, и все люди четко делятся на две категории: служащих эгрегору и остальных, которые автоматически становятся его врагами, поскольку без помощи он погибнет. Ощущение причастности к эгрегору в этой фазе является очень сильным и совершенно мистическим.

Если человека спросить, апеллируя к его разуму, почему, собственно, он следует такому-то движению или партии под таким-то лозунгом, ответ будет совершенно невразумительным, а если вы станете настаивать, то сильно рискуете, что вас, например, тут же проткнут шпагой, как цыпленка. "Я такой-то, и все тут, и буду следовать этому до гроба", - типичная позиция фанатика, которыми поначалу и кормится подрастающий эгрегор. Этим людям не откажешь в мужестве, энергии и настойчивости, доходящей до ослиного упрямства. "Хоть кол на голове теши" - это о них. Ощущения границ эгрегора нет почти ни у кого, и на то есть объективные причины - он еще не оформился.

С оформлением эгрегора, с упрочением его положения в тонком мире и завершением экспансии меняются его задачи и совершенно трансформируется этика. Теперь надо налаживать дипломатические отношения с соседями, управляться со сложной собственной внутренней структурой - становятся необходимыми дипломатические и консервативные начала. В жарких сражениях кусок земли отвоеван, теперь можно пахать землю, возводить дома и мосты, строить казармы и тюрьмы и завершать конструкцию иерархического бюрократического аппарата.

В соответствии с описанными задачами создается и этика. Здесь она должна быть достаточно сложной, так как регулирует весьма сложное поведение коллектива, согласуя большое количество разнонаправленных видов деятельности в рамках нескольких взаимосвязанных структур. Надо все как-то более или менее согласовывать, чтобы и волки были сыты, и овцы целы и тоже как-то питались.

Получающаяся этика является на первый взгляд настолько эклектичной, составленной из многих местами противоречащих друг другу кусков, что ветераны эгрегора, бывшие неустрашимые пассионарии, с непониманием и ужасом смотрят на своих детей и внуков. Тогда, в мохнатом году, все было просто: были мы, а через окоп - они, то есть все остальные, и надо было бить гада, а потом восстанавливать разрушенное хозяйство. И вот - восстановили, и оказалось, что дети, вернувшись с работы, и внуки, прибежав из школы, высказываются приблизительно в таком стиле. "Нужно повышать благосостояние народа, поскольку это скажется и на моем личном благосостоянии. Хорошо делать карьеру, но не в ущерб личному свободному времени, поскольку в наше время гореть на работе не модно. Начальство несет чушь, но критиковать его себе дороже; тем не менее, с ним следует держать себя потверже, чтоб на шею не село. Бога, конечно, нет (хотя что-то, возможно, есть), но креститься и на Пасху сходить в церковь - святое дело. Принципы добра следует преподносить детям вообще, чтобы любили папу и маму, но, в частности, никакое доброе дело не остается безнаказанным. Подсказать на уроке можно, но не нужно, поскольку везде - конкурсы, и пусть средний балл каждый себе сам зарабатывает. Жениться по любви глупо, потому что сядут на шею, а без любви тоже тоскливо... может, так родить, без мужа? Устои всегда невредно лягнуть, но вполне этично использовать в личных целях. Себя следует беречь, думать также о диете и физических упражнениях. Плохой порядок лучше хорошего хаоса. Семью надо укреплять, но не за счет ограничения личной свободы. Хорошо стремиться жить хорошо. Помогая себе, помогаешь и другим тоже. Твои несчастья интересны твоим врагам. Обаяние - залог успеха..." И так далее.

Противоречивость подобной "бытовой" этики эпохи расцвета эгрегора ничуть не смущает ее обладателей, поскольку реально человек в жизни не ведет себя в соответствии с этими принципами и вообще не руководствуется в своих решениях этическими принципами - выбор почти всегда совершает ведущий его в данный момент эгрегор; этика же, в обычном смысле, есть попытка осознания происходящего на уровне видимых явлений; однако за символами видимой реальности надо все же читать жизнь тонкого мира.

Этика эгрегора в последней фазе своего развития - полной кристаллизации и распада - отличается крайней догматичностью, нетерпимостью к какой бы то ни было свободе и творчеству и активизацией инстинкта смерти. Становится популярной позиция "чем хуже, тем лучше", нигилизм по отношению ко всему, что имеет хоть какое-то отношение к данному эгрегору, братание с солдатами вражеской армии и т. п. Здесь многое зависит от того, выполнил эгрегор свою кармическую задачу или нет. Если эта задача еще не выполнена, эгрегор обладает еще значительной энергией и, будучи не в силах направить ее на самосовершенствование, направляет ее на самоуничтожение. Чем хуже выполнил эгрегор свою кармическую задачу, тем больше неиспользованной энергии имеется в его распоряжении, и тем с большей силой уничтожает он сам себя, обращая в хаос, порой до мельчайших кирпичиков. Носителям идеи созидательной этики в такие периоды нелегко; зато процветают пессимизм (как философское направление) и эскепизм (говоря по-русски, "исчезновизм" или "к-чертовой-бабушке-уходизм").

В заключение этого общего экскурса следует отметить, что в жизни большого эгрегора постоянно идут процессы возникновения, оформления и гибели его подэгрегоров, так что в целом получается довольно мозаичная картина этических систем, и люди, ведомые разными эгрегорами, и тем более эгрегорами в разных фазах своего развития, часто имеют совершенно разную этику и совсем не понимают друг друга.

Горькое недоумение и упреки поколения, выросшего в фазе творения эгрегора, по поводу поколения, живущего в фазу его оформления - типичное явление: оно имеет тот же смысл, что и сожаление об ушедшей юности человека, вступившего в фазу кристаллизации эгоического эгрегора, начинающего, как сказали бы в XIX веке, черстветь и каменеть. Но если человек при желании в значительной степени может противостоять тенденции кристаллизации собственного эгоического эгрегора, то в отношении эгрегоров больших коллективов это невозможно.

Ни отдельные личности, ни коллективы в целом не "виноваты", то есть не являются причиной того болезненного для эгрегора явления, которое иногда называется отчуждением идеи и которое есть трансформация и умирание, переход в новую фазу или распад. От людей зависят конкретные формы, более или менее гармоничное протекание этих процессов, но не более того. Считать, что поколение, живущее в эпоху гибели эгрегора, менее нравственно, чем поколение, насыщенное пассионариями, создающими, так сказать, новое время - неисторично. Коллективы в целом в первую очередь - проводники воли соответствующего эгрегора, и оценка обратного воздействия коллектива на эгрегор и на весь процесс эволюции мира должна производиться в каждом случае особо.

Этика человека

Когда человек спрашивает: "Этично ли я поступаю? Морален ли такой-то поступок? Хорошо ли делать так-то?" - то его вопрос некорректно поставлен. Следует уточнить: по отношению к какому эгрегору? Интересы эгоического, семейного, религиозного и государственного эгрегоров часто противоречивы, так что указанные уточнения оказываются необходимыми.

С повышением эволюционного уровня человека и с углублением связи между ним и эгрегором этика усложняется. Здесь следует различать две ситуации: первая - когда человек толком не подключен ни к какому эгрегору и постоянно мечется от одного к другому. В этом случае выработать этику ему не то что трудно, а просто невозможно, так как требования к его поведению в любой ситуации у различных эгрегоров различны; различны также (по стилю) и формы наказания и поощрения этих эгрегоров, так что человеку очень трудно разобраться в происходящем. Вторая - ситуация глубокого служения эгрегору - также ставит человека перед очень серьезными проблемами выбора, но выглядят они совсем по-другому. Здесь эгрегор дает человеку большую реализационную власть и энергию по широкому каналу и, что очень важно, возможность распоряжаться ими по своему усмотрению в ходе решения определенных эгрегором задач, которые тот ставит человеку в общем, предоставляя возможности инициативы и творчества во всех частностях.

Трудность в данном случае заключается в том, что ошибки такого человека дорого обходятся (ему самому, эгрегору, эволюции), и поэтому его ответственность несравненно выше. Но в помощь ему эгрегор вместе с энергетическим предоставляет также и свой информационный канал, по которому человек может обращаться к эгрегору в случае необходимости. Иначе говоря, находясь в затруднительной ситуации, которая человеку не ясна, и он не может понять, что ему следует делать, он может задаться вопросом: что значит то-то и то-то в данном случае? - и ему в голову (по информационному каналу) придет ответ, анализируя который, он лучше поймет, что происходит, и определит свое поведение. При этом часто пропускная способность информационного канала такова, что эгрегор не может точно ответить на лобовой вопрос человека: "Что я должен делать в данной ситуации?" - а дает лишь общее, достаточно расплывчатое указание; зато на конкретные вопросы, уточняющие происходящее, он даст уже конкретные ответы, ясно сформулированные в словах. Следует также иметь в виду, что в случае сильной связи между человеком и эгрегором, последний всегда может точно сказать человеку, что тот должен делать, но говорит это лишь в ответственных ситуациях (в случае крайней необходимости эгрегор может даже отключить сознание, и человек будет действовать как его марионетка), когда цена ошибок слишком велика. В остальных случаях эгрегор нуждается в инициативе и творчестве человека, в частности в его самостоятельном осмыслении их, поэтому давать (свой!) точный и полный анализ и однозначные рекомендации по поведению не склонен.

Следует подчеркнуть, что вести себя по отношению к эгрегору неэтично, то есть не выполнять его требования, можно лишь очень короткое время: он быстро перекрывает каналы связи и выталкивает человека сначала на более низкие (менее дифференцированные) уровни служения, а потом и вообще отказывается от него. Испортить отношения с эгрегором гораздо легче, чем их наладить. Вот типичный пример.

Молодой человек слышит зов - его необыкновенно тянет рисовать или писать стихи, и он, к радости родных, обнаруживает к этому занятию определенные способности. Однако жизнь его складывается так, что в художественное училище или литинститут он не попадает и избирает иную профессию, занимаясь искусством в свободное время, изредка показывая свои творения знакомому профессионалу, который отмечает, наряду с дилетантством, определенную оригинальность и непринужденность самовыражения. Сам же художник не очень ощущает недостатки профессиональной подготовки, но зато от работы получает огромную радость и удовлетворение. Чистый лист (пустой холст) тянет его к себе, а о написанном он быстро забывает, увлекаясь следующими темами.

И вот в один прекрасный или во всяком случае ответственный день Вельзевул, обернувшись для пущего правдоподобия знакомым редактором или академиком художеств, говорит нашему герою: "Слушай, бросай ты свою контору и иди к нам. Технике живо подучишься и будешь себе творить на рабочем месте, не отвлекаясь на всякую ерунду!" И вот тут происходит удивительная вещь. Почему-то техника начинает противоречить индивидуальному творческому началу. Ну, казалось бы, какой вред, кроме пользы, будет художнику от того, что он научится более точно рисовать контуры предметов, а также блики и полутона? Однако художественный эгрегор накладывает свое вето. Видеть, говорит он, можно, смотри сколько хочешь, хоть все подробности: тон, тон, полутон... А изображать будешь то, что мне важно и в том стиле, какой мне присущ. Именно так и идет совершенствование техники: углубление видения, слышания и потенциальных возможностей выражения; фактическое же воплощение творческой мысли может быть таким, что никому не придет в голову, что художник-то техникой владеет, просто эгрегор пользуется ею (как каналом) очень своеобразно.

Итак, любитель, пришедший в профессионалы, сталкивается с необходимостью фактического роста своей техники, то есть расширения канала связи со своим эгрегором и, возможно, с другими эгрегорами, что происходит при освоении искусства другой страны, другого времени, стиля. Однако это еще не все: художник сталкивается также с необходимостью перестройки формы выражения, то есть подключения к эгрегору соответствующей профессиональной организации (союз художников и т. п.). А этот эгрегор всегда довольно жесткий и часто работает на низких вибрациях. Он обслуживает административную иерархию (вариант тоталитарный) или "народ" (вариант демократический), то есть включается в массовую культуру. В обоих случаях частота энергетических потоков оказывается ниже, чем была раньше, и человек начинает вести себя неэтично по отношению к своему художественному эгрегору, в результате чего последний отключает его от своего канала; в профессиональный же эгрегор человек еще не включен, это довольно трудно и требует значительного насилия над собой. Возникает специфическая, крайне тягостная для художника ситуация: холст физически отталкивает, чистый лист бумаги пугает, вместо знакомого легкого дрожания мыслей в голове, музыки рифм в ушах - пустота и черная тяжесть банальности, высшие каналы в эгрегор художественного творчества перекрыты. Но жить как-то надо, и художник покидает свой родной эгрегор и становится пасынком профессионального. Оригинальность и самовыражение исчезают, остается тусклый ремесленник, пишущий удивительно похоже на общий стиль. И, что тоже не прибавляет ему радости, писать не на заказ, а так, как это происходило когда-то, он давно уже разучился.

* * *

Описанная история распространена, но не обязательна; это, так сказать, один из полюсов, а на другом находится гений массовой культуры, чей основной художественный канал идет точно в эгрегор своего народа (или мира). Он вполне адекватен своему потоку, пользуется мгновенной громкой славой и благополучно забывается через двадцать лет вместе со своими творениями. В промежутке между этими двумя полюсами имеется широкий спектр всевозможных творцов, пытающихся сочетать индивидуальный и профессиональный эгрегоры, с большей или меньшей индивидуальностью и способностью приспосабливаться к общественному эгрегору. Те, кто приспосабливается меньше, вынуждены толковать об "искусстве для искусства", а тех, кто приспосабливается больше, немного мутит от низких вибраций, на которых им приходится творить.

Возвращаясь к проблеме этики человека, заметим следующее. Этическая проблема возникает в двух случаях: когда человек не может понять, чего ждет от него эгрегор, которому он служит, и когда он должен выбирать (ситуативно или постоянно) эгрегор, которому он будет служить. Воля эгрегора воспринимается человеком всегда интуитивно: он (непонятно откуда) просто знает, что поступать надо так-то. Искажение сигнала эгрегора возможно тем больше, чем слабее канал связи с ним. Если человек живет так, что ему по большей части безразлично, как себя вести, это значит, что он не подсоединен ни к какому сильному каналу и каждый его отдельный поступок не играет большой роли в его жизни; однако именно совокупность поступков за некоторый период времени определит его дальнейшую судьбу. Испытания эгрегоров чаще бывают слабыми и длительными, чем короткими и сильными, но второй тип более заметен и потому кажется более распространенным. Удар судьбы - это каждому понятно; выдержал человек его или нет - всем видно. А мелкие щелчки, длящиеся десятки лет? Они тоже требуют этичных ответов. Имеющий уши да услышит.

* * *

Выше была разобрана реакция эгрегора на неэтичное поведение человека. Однако есть и вторая этическая проблема - выбор человеком эгрегора. В какой же мере человек свободен здесь? Прежде всего, у каждого человека есть самый высокий эгрегор из числа его кармических эгрегоров (высший кармический эгрегор), и вся жизнь человека в целом есть, хочет он этого или нет, служение этому эгрегору. Этот эгрегор обычно безразличен к частным поступкам человека, но следит за общей линией его жизни, в частности, за сменой основных его эгрегоров. Поэтому если выбор человеком того или иного эгрегора будет неэтичным по отношению к высшему кармическому эгрегору, то это ведет впоследствии к очень сильной кристаллизации: человек умирает еще при жизни.

Чем же следует руководствоваться при выборе эгрегоров? Здесь надо иметь в виду принцип согласования частот энергетических потоков. Это означает следующее. Каждый человек находится на определенном эволюционном уровне и может работать в некотором ограниченном интервале частот энергетических потоков. То же самое относится и к эгрегору, с которым он связан, и гармоничное взаимодействие возможно тогда, когда уровни и частоты человека и эгрегора одинаковы или отличаются не сильно. Примеры: принцип табу на религиозных лидеров и принцип "не мечите бисера перед свиньями". Простому воину нельзя соприкасаться с высшими энергиями, на которых работает верховный жрец, а последнему следует передавать своему народу информацию лишь в достаточно доступной для него форме - отсюда деление всех религий на эзотерическую и экзотерическую части.

Таким образом, эгрегор следует выбирать, по возможности, в соответствии со своим эволюционным уровнем. Порою, однако, приходится работать и с эгрегорами более высокого или низкого уровня; тогда все же часто остается возможность выбрать тип служения, более или менее соответствующий своему эволюционному уровню. Иди, куда тебя зовут, но делай не то, что тебя просят, а максимум того, на что ты способен.

Предопределены не только эгрегоры, с которыми кармически будет связан данный человек, но и уровень его служения (ширина канала). Неэтичное поведение по отношению к кармическому эгрегору приводит к тому, что он бывает вынужден сузить канал связи, и тогда человек не в силах выполнить свою кармическую задачу по отношению к данному эгрегору. Возникает уже встречавшаяся выше ситуация, когда без эгрегора человек жить не может (кармическая программа не отработана), а взаимодействие с ним также неудовлетворительно и дисгармонично, что в переводе на обычный язык означает всевозможные мелкие и крупные неприятности и несчастья.

Однако интенсивное служение эгрегору (то есть поддержание широкого канала связи) требует от человека очень многого. Теперь, для того чтобы вести себя этично, человеку нужно уметь очень точно оценивать ситуации, в которые он попадает, причем не только своими глазами, но и глазами эгрегора. Лишь только после этого эгрегор даст задание, иногда довольно сложное, касающееся поведения человека в этих ситуациях, и любое невыполнение этого задания будет неэтичным.

Сложность заключается в том, что чем выше уровень, на котором человек подключен к эгрегору, тем более творческими становятся задания, получаемые от эгрегора, и тем сложнее эгрегориальная этика. Попытки ее осознания необходимы, но они никогда не приводят к точным и полным ответам: эгрегор тоже творит и ставит перед человеком задачи, в чем-то обязательно не похожие на ранее известные: пути Господни неисповедимы.

Однако сложность построения ментальных моделей этики, то есть перевода ее из области интуиции в область разума, не означает, что этот перевод не нужен. Наоборот, эгрегор на определенном уровне требует от человека служения с напряжением всех его сил и способностей, в том числе и ментальных. Часто решение очередной проблемы приходит по ментальному каналу, то есть в форме мысли-откровения из эгрегора после тщательного обдумывания ситуации, без которого (прямая) интуитивная догадка была бы просто невозможной. И здесь человеку порой приходится очень трудно.

Всякая качественно новая ступень развития дается эволюционирующему объекту с большим трудом. Не являются исключением самосознание и сознание эволюционного процесса (эволюционное сознание). Результатом слабости самосознания является постоянная необходимость самоутверждения, утверждения своей оригинальности и самостоятельности; в сущности, это подтверждение ощущения самобытия, то есть своей отдельности от окружающей среды. Слабость эволюционного сознания ведет к постоянному поиску цели и смысла жизни и к попытке найти такую форму бытия, сколь угодно тяжелую, при которой одно лишь поддержание жизни обеспечивало бы эволюционный рост. Это, однако, невозможно.

Дело в том, что до появления самосознания эволюционное развитие происходит только в форме борьбы за существование (и все творчество идет в рамках этой борьбы); господствует принцип: выжил - значит, в эволюционном потоке. Для человека же, с появлением у него самосознания и зачатков эволюционного сознания, этого недостаточно. Он, кроме того чтобы выжить, кармически должен сознательно служить эволюции, где бы он ни находился. Это, однако, очень трудно, так как сам эволюционный процесс дается сознанию вначале очень смутно и, с логической точки зрения, противоречиво. Господь всеблаг; но как же объяснить существование зла и сатаны? И почему бы Ему не создать мир, в котором было бы одно добро и не было бы зла? Как бороться со злом в себе и в мире? Многочисленные средневековые дискуссии на эти темы суть попытки разобраться в течении эволюции, крайне наивные с современной "научной" точки зрения, но весьма многозначительные с точки зрения изучения законов эволюции.

Мораль

Нет такой добродетельной женщины,
которой не опостылела бы ее добродетель.
Ф. де Ларошфуко

Мораль коллектива есть рационализация данным коллективом этики соответствующего эгрегора. Мораль всегда груба, схематична и статична и, естественно, не может адекватно отразить этику эгрегора, который в каждой ситуации хочет чего-то особенного. Поэтому целью морали является не вычленение четкого подбора правил поведения в тех или иных ситуациях, а настройка на канал эгрегора; в таких случаях говорят о служении духу (в противоположность букве) коллектива. Дух, впрочем, понятие расплывчатое, каждый волен понимать его по-своему, и эгоистические мотивы (влияние эгоического эгрегора) могут быть, сознательно или бессознательно, вплетены в любое нечетко регламентированное действие. И общество поэтому склонно действовать по принципу католиков, стремящихся стать святее самого папы римского, придавая формальной морали роль этики эгрегора. Эта тенденция проявляется во всех фазах жизни эгрегора, но по-разному.

Функция морали, по идее, сводится к тому, чтобы заставить членов коллектива служить соответствующему эгрегору. Парадокс заключается в том, что заставить человека служить эгрегору невозможно: служение всегда добровольно. Мораль - это, так сказать, конец служения, а не его начало, в том смысле, что человек, служащий эгрегору, пытаясь рационализировать принципы, по которым он совершает свои действия, приходит к тем или иным принципам морали. Однако обратный переход невозможен: человек, следующий принципам морали, не получает канала в эгрегор и не начинает ему служить; скорее всего, он хорошо мимикрирует под члена коллектива. Поэтому категории морали всегда воспринимаются подрастающим поколением как "липа".

Для человека, не имеющего канала в эгрегор, мораль, в лучшем случае, играет роль подсказки, помогающей вести себя так, чтобы не навлекать на себя гнев коллектива, а в худшем - роль цепей, ограничивающих свободу. Человеку, служащему эгрегору, мораль позволяет не думать в шаблонных ситуациях, предусмотренных моральным кодексом, что экономит силы и внимание, а также уберегает от многих ошибок; в нешаблонных ситуациях он прямо запрашивает эгрегор и получает соответствующие инструкции: если они в чем-то противоречат морали, он не особенно тревожится.

Мораль чрезвычайно удобна для злоупотреблений. Человека, всегда ведущего себя морально, трудно упрекнуть, но он в принципе не может служить эгрегору, требующему этичного поведения (в каждой ситуации особенного и творческого), а шаблоны морали в чистом виде в действительности применимы редко. Любая ситуация сложна, и следует сначала увидеть ее как можно более подробно и уж потом искать этичный способ поведения, а не схематизировать ее сначала посредством моральных категорий с целью прямо применить моральные принципы.

* * *

Что такое аморальный человек? Здесь следует определить два совершенно различных понятия - аморальность по отношению к определенному коллективу, в котором находится данный человек, и аморальность по отношению к себе. Аморальное поведение по отношению к определенному коллективу, то есть частое грубое нарушение этики соответствующего эгрегора, ведет к тому, что эгрегор прекращает с ним связь, а коллектив его выталкивает. Аморальное поведение по отношению к самому себе есть неправильная реализация своей кармической программы, в частности, служение не тем эгрегорам; окружающими такой человек может рассматриваться как совершенно моральный. Его поведение по отношению ко всем эгрегорам может быть вполне этичным за единственным исключением: неэтично оно по отношению к его высшему кармическому эгрегору, который чаще всего не связан ни с каким конкретным коллективом, и потому индивидуальная этика постигается с таким трудом. "Не судите, да не судимы будете" (Матфей 7:1). Здесь "не судите" означает одновременно и "не делайте выводов на основе своей этики", и "не осуждайте", и даже "прощайте", то есть не закрывайте для человека своих каналов; тогда "не судимы будете", то есть эгрегор и вам не перекроет своих каналов.

* * *

Основная сложность в проблеме морали заключается в том, что она выполняет одновременно две противоположные функции: помогает служению эгрегору и препятствует этому, устанавливая определенные рамки, вообще говоря, ведущие к служению но, в частности, нередко ему препятствующие. Поэтому каждый человек, у которого просыпается эволюционное сознание и который пытается сознательно формировать свою этику, вынужден установить свои собственные пределы, в которых он подчиняется этике эгрегора, с которым он в данный период связан, а в остальном действовать на свой страх и риск, падая и разбиваясь, но оставаясь постоянно устремленным к труднопостигаемой этике своего высшего кармического эгрегора. Идущий да не отчается.

Границы этики

О многочисленные искренние доброжелатели, стихийные психотерапевты и просто добрые знакомые, обращаюсь к вам! Если некто, проникнувшийся к вам доверием, внезапно приоткрывает свою душу, рассказывает терзающую его проблему и, наконец, вопрошает: "Скажи, что мне делать?" - знайте, вас искушает диавол. Если человек, оказавшийся в ситуации, в которой, куда ни кинь - всюду клин, так что мировая гармония необратимо страдает (а она всегда страдает необратимо), так вот, если человек в такой ситуации спросит вас: "Как мне тут этично поступить?" - знайте, лукавый уже показал кончик своего хвоста.

Ибо, если ваша душа не в силах вместить всех бездн падения, отчаяния и лицемерия вопрошающего, единственным честным ответом будет: "Не знаю. Иди и страдай".

За кармические преступления приходится расплачиваться - своей жизнью, дисгармоничной кармой. Никакой, даже самый мудрый выбор, совершённый в момент, когда дисгармоничная кармическая программа уже утверждена эгрегором, не может ее принципиально изменить. Конечно, искреннее раскаяние и вера творят чудеса, но любой человек, много лет искренне и преданно служивший эгоическому эгрегору, знает, как трудно раскаяться в своем эгоцентризме больше, чем на пять минут... подсознание-то берет свое, для него отключение от главного энергетического канала смерти подобно.

Тяжелые ситуации, страдания и прочие обстоятельства, омрачающие человеческую жизнь, даются эгрегором для того, чтобы человек сменил свою этику; однако для этого мало сменить ментальную программу, понять, что "надо быть хорошим" и т. п. Нужно еще изменить ту программу в подсознании, которая (при легком участии сознания) совершает выбор в реальных ситуациях. А это процесс длительный и мучительный, облегчить его можно лишь в малой степени.

Наибольшая помощь, которою можно оказать человеку, заключается в расширении его сознания. Всевозможное внимание, участие, сочувствие, энергетическая поддержка и тому подобные временные меры не решают проблемы (хотя могут на время снять ее остроту), поскольку помогают человеку оставаться на прежнем эволюционном уровне.

Итак: этичное поведение не снимает необходимости страданий. А этичное поведение по отношению к другому человеку, в котором борются низшее и высшее начала, часто требует усиления конфликта и выведения его в сознание, что субъективно может переживаться как зло: "На что мне все эти ваши высшие материи, когда я примитивно хочу замуж и детей!!!" Автору последней сентенции придется еще довольно долго мучиться, пока до нее не дойдет: то, чего хочет она - это одно, а то, чего хочет от нее эгрегор - совсем другое.

На первый взгляд может показаться жестоким выводить в сознание низшее начало в человеке, когда ему и так плохо, и он пришел за помощью. Однако именно в этот момент он наиболее открыт для воздействий и сущностных изменений, и не следует путать цели эволюционного развития с интересами низшего "я".

Если человек умирает с голоду, дай ему кусок хлеба, но смотри, о чем станет думать он, насытившись, - не о сливочном ли ореховом торте?