МЫ ПРИСВАИВАЕМ, НАС ПРИСВАИВАЮТ

 

Наши знакомые и близкие имеют свое представление о нас, они имеют право на этот образ и он помогает им общаться с нами, потому что они знают с кем они общаются. И они, не осознавая этого, хотели бы, чтобы образ нас самих соответствовал их представлениям. Человек жаждет определенности, потому что она застраховывает его от случайностей и неожиданностей. Это одна из причин, почему многие люди предпочитают стабильную несвободу, гарантирующую им определенность. Самое парадоксальное в этом то, что люди быстро свыкаются с этой несвободой, перестают замечать ее заборы из колючей проволоки, и насилие над собой, когда их мысли и слова, их интересы и желания направляются в определенное русло и все это объясняется тем, что «свобода – это осознанная необходимость». Самое интересное то, что ни один человек никогда свободен не был и поэтому никто из людей не знает, что такое свобода. Даже те, которые имеют власть и богатства не свободны и этому есть две основных причины. Во-первых, они должны поддерживать в глазах других людей свой статус и, во-вторых, власть и богатство требуют определенных усилий, чтобы удержаться, на той ступени, которая достигнута этим человеком. Можно быть свободным от бедности, или от богатства, но нельзя быть свободным от мнений людей, в глазах которых вы приобретаете определенное значение. Люди вас присвоили, как богатого или умного, как мудреца или скомороха. У людей создался ваш образ, и они хотят, чтобы этот образ был неизменным. Когда все неизменно, то человек чувствует себя защищенным от неожиданностей. Люди будут удивлены или раздражены, если кто-то перестанет соответствовать их мнению. Своим отношением люди навязывают человеку определенный тип поведения. Он уже не принадлежит себе, так как дал возможность окружающим его людям иметь о нем определенной мнение. И люди присвоили его и даже требуют от него, чтобы он сохранял привычный для них образ. Таким путем мы все «присваиваем» друг друга, и никто не может быть свободен от присвоения. Присвоение – это еще и форма, которую создают люди друг для друга и обязывают один другого соответствовать этой форме. И если в раннем возрасте человек еще как-то восстает против навязывания ему форм, то в более позднем возрасте, находит это для себя удобным и форма становится его личностью, которая определяет всю его жизнь. Такого рода присваивание одного другим – это своеобразное насилие, препятствующее человеку быть текучим, насилие, которое делает людей стандартными, и те, которые выходят за рамки стандартов, подвергаются осуждению. И в то же время такое насилие рождает ханжество. Это связано с тем, что у людей существуют приоритетные для них формы или стандарты, которые вызывают уважение, почтение, страх, отвращение, презрение и т.п., что позволяет человеку сознательно играть различные роли, в действительности не соответствуя им. Нередко люди сознательно заставляют других людей играть противоестественные для них роли. Они присваивают себе право распоряжаться судьбой зависящих от них людей, и в этом преуспели те, которые стоят позади средств массовой информации. В этом случае может быть изменена, или даже искажена форма национального духа и культуры, изменены взгляды на мир и на самих себя. Такого рода насилие наиболее опасно, так как оно совершается исподволь, не заметно для человека. Он может и не осознать когда в нем произошла инверсия, и он стал принимать черное за белое, а белое за черное.

Человек, идущий внутренним путем, однажды начинает замечать, что мир, в котором он живет, содержит в себе всеобщий принцип присвоения. В человеческом обществе этот принцип раскрылся в нечто гипертрофированное и уродливое, потому что присвоение осуществляется не ради сохранения жизни того, кто присваивает, а ради повышения его значимости.