– Тебе сколько лет?
– Мне уже сравнялось сто.
– Наверное, устал жить?
– Нет, не устал, мне кажется, что я только что начинаю свою жизнь. Мне очень хотелось бы прожить тысячу лет но, наверное, и этого будет мало, потому что жизнь так интересна!
– А я устал…
– Но может быть, ты устал не жить, а страдать, или устал от постоянного стремления выживать в этом трудном мире? А может быть, ты устал от давно приевшихся пустых удовольствий и бессмысленности своей жизни?
– Да, удовольствия потеряли свой цвет и вкус. Конечно, можно сделать эти удовольствия изысканными, даже извращенными, от этого они не перестают быть удовольствиями, но я уже все прошел это, и мое восприятие жизни притупилось. Остались только деньги, но я и от них устал, потому что они кроме радости обладания значимостью, несут в себе опасение потерять эту значимость. Да к тому же значимость сама по себе никакой ценности не имеет. Вокруг денег и значимости, зависящей от денег, всегда много зависти и агрессии, всегда много лжи и всевозможной грязи. Я все это осознал, когда жизнь уже прошла. Если то, чем я занимался, можно назвать жизнью, то у меня сейчас ничего нет, кроме кучи мусора, потому что все, ради чего я жил – это не более как мусор. Просто, у каждого человека свой мусор, беден он или богат, но я устал от такой жизни.
– А дети и внуки, разве они не приносят тебе радость?
– Приносят, и не только радость, но и печаль, потому что их жизнь в принципе похожа на мою, отличие только в деталях. Мы, люди, странные существа, ищем смысл жизни или в том, что и так является естественным процессом, свойственным жизни. Например, родить детей, хорошо поесть, получить удовольствие. В некоторых случаях для нас становится смыслом жизни отправление естественных надобностей. Мы об этом говорим, читаем, и внимательно исследуем у себя эти процессы.
И ко всему этому, мы включаем в смысл жизни свою значимость. И это совсем бессмысленно, так как значимость к самой жизни почти всегда никакого отношения не имеет. Я все это понял, когда уже прожил свою жизнь, и теперь мне остается только скорбеть, что мои дети и внуки будут жить такую же пустую жизнь, и осознают это только тогда, когда их жизнь придет к концу… Если осознают, тихо добавил он. А может быть лучше заблуждаться до последнего мгновения своей жизни, и умереть в неведении, считая, что жизнь прожил не зря?
– Нет, ты не прав, ради мгновения, в котором будет осознанна истина, можно прожить целую жизнь, и, возможно, она не будет слишком большой жертвой ради познания истины. Осознание истины – это всегда начало пути, ведущего к этой истине.
– Но мне осталось совсем немного жить. Что толку от такого осознания, если я не могу ничего изменить.
– Но ты уже изменил свою жизнь, даже если в твоем распоряжении здесь на Земле, её осталось совсем немного. Неважно, как ты прожил её, важно то, что ты осознал в конце своей жизни.
– Вот тебе уже сто лет, и ты хотел бы жить тысячу и даже больше лет. Почему ты не устал от жизни?
– Потому что я не живу ради исполнения естественных потребностей и надобностей, и у меня нет задачи, чтобы черпать удовольствия из того, что природа и так предоставила мне в необходимом количестве. И самое главное, я не считаю удовольствия частью смысла своей жизни, и не черпаю их ни из своей значимости, ни из своей ничтожности. Вы, люди, живущие материальными интересами, разделили реальность на части. Для вас пища, ее внешний вид и ее вкус отделены друг от друга, для вас еда стала не только необходимостью для поддержания жизни в физическом теле, но и удовольствием и вы употребляете все, что вызывает у вас состояние удовольствия, даже если это вредно для вашего здоровья. У вас может быть не только материальный голод, но и вкусовой, обонятельный, зрительный. Нечто единое и необходимое, для вас потеряло свой прежний смысл и цель. Вы весь мир оцениваете с позиций выгоды и удовольствий и, поэтому, со временем приходите к пресыщению, которое, естественно, притупляет восприятие реальности, и тогда вы ищите новые объекты, чтобы получить новые впечатления, новые варианты удовольствий, которые со временем обязательно приедятся. Это одинаково, что гоняться за солнечным зайчиком, который никому и никогда не удавалось удержать. Люди почему-то забывают, что за удовольствия нужно платить собственной энергией, здоровьем и даже жизнью, и, конечно же, своим интеллектом. И не важно, будет ли это особенно изысканный вкус пищи, секс, или же захватывающий ваше внимание и время фильм по телевидению.
Существует такое понятие – эмоциональный голод. В отличие от голода физического он никогда не может быть насыщен. Напротив, эмоциональные аппетиты, по мере того, как человек пытается утолить их, растут, и приходит время, когда человек становится своеобразным наркоманом, и посвящает всю свою жизнь утолению такого рода голода. Неважно, будут ли это компьютерные игры, или просматривание телевизионных сериалов, или ночные клубы, или даже игра в казино.
Существует радость познания, которая более тонкая, чем все другие варианты радости, которые можно получить в материальном мире. И эта радость на пути познания делает человека более совершенным и, вместо того, чтобы отбирать у него энергию, она дает ему её. Эта радость никогда не приедается, а со временем человек начинает осознавать, что в этот мир он пришел для того, чтобы получать знания. И совсем не обязательно книжные, а в первую очередь познания самого себя.
– Но какой смысл в такого рода самопознании, если человек познающий самого себя так же умрет, как и тот, который стремился в течение всей своей жизни из всего извлекать для себя удовольствие?
– Вы правы, само по себе самопознание ничего не дает человеку, если он продолжает быть привязанным к этому материальном миру. Но если ему удастся подняться над познающим и познаваемым, то он обнаружит, что познающая часть в нем всегда более высокая, чем та, которую он познает. И еще он обнаружит, что познаваемое постепенно становится подобным познающему. Другими словами, познавая самого себя, человек становится все более совершенным, а сознание его – более высоким. И если сравнить два вида познания, то мы найдем в них полярные отличия. Если первый ведет к постепенной деградации, то второй, напротив, к восхождению сознания. И однажды он осознает, что самопознанию нет предела, что смерть существует только для той части тела, которая принадлежит этому проявленному миру.