Виноват ли Иуда в том, что он предал Иисуса Христа, или же он был назначен Им для совершения этого мистического акта? В главе 13 Евангелия от Иоанна в стихе 18 Иисус Христос говорит: Но да сбудется писание: ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою. В Стихе 21 мы читаем следующие слова Иисуса Христа: истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. И далее в стихе 26 Он говорит о том, кто должен предать Его: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее. Обратите внимание: «и после сего куска вошел в него сатана». Следовательно, до этого сатана не был властен над Иудой, и можно думать, что прежде у него не было мыслей о предательстве своего любимого учителя. И еще обратите внимание как он предает Иисуса Христа: в Евангелии от Матвея в 49 стихе 26 главы написано: И, тотчас, подойдя к Иисусу, сказал: радуйся Равви! И поцеловал его. Иисус же сказал ему: друг, для чего ты пришел? И еще можно привести просьбу Иисуса, когда он молился в Гефсимании: Авва (это халдейское слово, обозначающее высшее доверие, преданность и обычно употребляется при обращении к отцу семейства) Отче! Все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты. Зная это, мы не можем говорить о том, что Иисуса Христа к распятию привел сатана, в действительности эта мистерия должна была произойти, чтобы обозначить черту новой эры, которая положила начало трансформации смертного человеческого существа в бессмертное Гностическое существо. И это событие было не игрой или прихотью творца всего живого на земле, но необходимостью, в которой Иуде Искариоту отводилась своя роль, а Иисусу Христу – своя.
И тогда еще один вопрос, который здесь следует рассмотреть: почему «горе тому, через кого приходит соблазн»? Возможно, уже изначально, со дня своего рождения, а может быть и намного раньше, иуда был предназначен для той роли, которую он сыграл в распятии Христа. Мог ли он выбирать – быть или не быть предателем. Исходя из евангельских текстов, можно предположить, что Иисус Христос назначил ему эту миссию. Сатана вошел в него только после этого назначения. Следовательно, прежде у этого, единственного грамотного человека среди группы учеников, не было никаких мыслей о предательстве. По-видимому, никто другой не смог бы справиться с этой миссией. Вспомните, как иуда обратился к Иисусу Христу: «Радуйся, Равви!» И поцеловал его. Не был ли этот поцелуй прощальным, так как Иуда знал, что его любимого учителя распнут. Радуйся Равви! Я выполнил твое указание, без которого мистерия распятия и воскрешения была бы невозможной. Конечно же, он знал, что его самого ждут муки самых темных миров ада, но он знал и то, что без подобной его жертвы, человечество еще долгие столетия, а может быть даже тысячелетия будет находиться в плену сил великого духовного антибожественного существа, власть которого распространилась на весь материальный мир. Мог ли согласиться на такой поступок Петр или кто-либо из других учеников Христа? И могли ли соблазнить Иуду тридцать серебренников, обещанных фарисеями, если он и так был казначеем группы учеников Христа, и никто не мог контролировать его, так как он был единственным грамотным среди тех, которые следовали за Христом. Сопоставим ли его поступок с количеством денег, обещанных за предательство своего учителя. И тогда предательство ли это? И лежит ли на нем вина, если сам Бог избрал его для выполнения этой роли? Но во всей этой трагедии, кажется, повисли в воздухе слова Христа: горе тому, через кого приходит соблазн. И тогда как понимать слова, так же сказанные Иисусом Христом: даже волос с головы твоей не упадет без воли его. Если на предательство Иуды была Божественная воля, то можно ли предателя наказывать за то, что он выполнил волю своего господина. Без разрешения Иисусом Христом предательства, не вошел бы сатана в Иуду и никакого предательства не было бы. Конечно, Иуда был наиболее подходящим инструментом для выполнения выпавшей не его долю роли. Возможно, он был более приземлен материально, но бесспорно, что его воля была сильнее, чем воля всех его друзей. Мог ли Иуда не предавать Христа? Но кто-то это должен был сделать, таковы правила мистерии Христа. Мог бы, но он знал важность всего, что должно было произойти для всего человечества. И поэтому, он не мог поступить по-другому. Радуйся, Равви! – сказал он, и прощаясь, поцеловал своего учителя. Он согласился стать проводником зла, чтобы на земле восторжествовало добро. Он согласился на вечный позор среди будущих поколений и жестокие муки во тьме ада, чтобы, человечество получило надежду духовного воскрешения и бессмертия.
Но это только одно из мнений, с которым можно и не согласиться. Это мнение родилось, потому что в событиях двухтысячелетней давности есть много неясного, а существующие сегодня догматические взгляды на эти мистические события, предлагают верить, не рассуждая, что совершенно не соответствует принципам познания, которых придерживается человек, идущий духовным путем.