Можно понимать свободу, как вседозволенность, при которой, что хочу, то и делаю. Но кто в человеке вызывает желание, побуждение или стремление к чему-либо? Почему человек чего-то хочет или не хочет? Разве желание и побуждение не определяют пути человеческие – направление его деятельности. Свободен ли он, когда его ведёт желание и свободен ли он, когда действует под влиянием побуждения. В таких случаях не он сам действует в каком-то нужном для него направлении, но это направление определяется желаниями или побуждениями, возникающими в нём. И ещё вопрос, принадлежат ли эти желания и побуждения ему самому. Возможно, полной свободой наслаждается только камень, скала, гора, или труп, потому что у них нет ни желаний, ни побуждений.
Если человек считает, что он изолированное существо от окружающей его реальности, то свободен ли он от неё? Вероятно, не свободен, потому что вынужден взаимодействовать с ней, и без неё его существование невозможно. Если человек считает, что он един с окружающим его миром, то может ли он быть свободным от него? Вероятно, не может, потому что реальность мира находится в постоянных изменениях, и быть свободным от внешней изменчивости, будучи единым с ней, абсолютно невозможно.
Но, слово «Свобода» существует, несмотря ни на что, следовательно, в нём есть какой-то смысл, который мы пока не можем найти. В этом проявленном мире можно быть свободным от чего-либо, но это порождает мгновенную несвободу от чего-либо другого, потому что природа не терпит пустоты. Тогда свобода – это понятие относительное. Истинной свободы не бывает. Несвобода всегда создаёт определенность, к которой стремится всё живое, а свобода порождает неопределенность, хаос. И в то же время, стремясь к определенности, всё живое одновременно стремится к свободе. С понятием определенности как будто всё ясно – социальный статус человека – это уже определенность, семейное положение, его стремления, любые его действия и даже то, что человек всё ещё жив – всё это определенность, которая зависит от множества факторов. Что же тогда свобода, к которой так стремятся люди? Это тоже определенность, но только желаемая, в которой человек может получать возможный для него максимум удовольствий с гарантией, что эти удовольствия никто у него не отнимет и, более того, со временем, он сможет увеличивать фактор, приносящий ему удовольствия. Таким образом, свобода – это желанная несвобода, приносящая человеку удовольствия. Тогда понятно поведение крысы, которой в центр удовольствий был вживлён электрод, и она могла, самостоятельно нажимая на педаль, получать удовольствие. Она умерла от истощения, получая удовольствие, не прекращая нажимать на педаль для того, чтобы поесть.
В действительности, вся человеческая жизнь в этом материальном проявленном мире является стремлением к удовольствиям. Если бы достижение, каких бы то ни было материальных благ, власти, реализация прежде нереализованных возможностей, или какие-то действия человека не приносили бы ему удовольствий, человек ко всему этому не стремился бы. Но у человека довольно быстро происходит привыкание к тому, что у него есть, и удовольствие начинает гаснуть. Тогда он вновь начинает стремиться к чему-то, чего прежде у него не было, и, достигнув, получает новую порцию удовольствий. И этому нет предела. Даже к расширению своего информационного поля человек стремится только потому, что на этом пути он так же может получить удовольствие. Есть два типа людей – одни из них получают удовольствие, когда делают что-либо для себя – это люди, у которых закрыто сердце, и поэтому они вынуждены жить головой. Второй тип людей, получает удовольствие, что-либо делая для других – это люди, живущие сердцем. И если первый тип людей ведёт человечество к разделению, то второй – к единству. В современном мире власть находится в руках людей, у которых закрыто сердце.
Говоря о свободе, мы приходим к выводу, что человек не может быть свободен, потому что в нем изначально существует стремление к удовольствиям. Даже жажда знаний, усилия направленные на получение их, так же сопровождается получением удовольствий. Правда, удовольствия, получаемые в результате деятельности в материальном проявленном мире, качественно отличаются от удовольствия, получаемого на духовном пути. Первое отличие состоит в том, что для духовного искателя является более важным сам процесс, а не его результат. В то же время для человека, живущего интересами материального мира, более важным является результат, который можно получить самыми разнообразными способами. Отсюда появляется возможность всевозможных ложных путей, идя которыми человек может получить результат и вместе с ним ожидаемое удовольствие. Второе отличие заключается в том, что человек, живущий интересами внешнего мира, своими достижениями питает своё эго, а духовный искатель на внутреннем пути, напротив, заставляет сдавать эго свои позиции. И третье отличие проявляет себя в том, что стремление к результатам во внешнем мире приводит к укреплению его масок, в то же время на духовном пути искатель стремится проникнуть за пределы масок мира, к бесконечному познанию истинной реальности Божественной Вселенной. И, однажды на пути в запредельное, он познает состояние свободы, которое не связано с освобождениями от зависимостей, характерных для этого проявленного мира.
В нашем проявленном мире состояние свободы всегда от чего-то, которое очень быстро угасает, и тогда человек стремится освободиться ещё от чего-то, что тяготит его. В то же время чувство свободы на духовном пути – не преходяще, независимо от каких бы то ни было внешних условий.