Когда человек принимает удобное для тела положение, чтобы начать медитацию, то иногда забывает, что тело при этом должно находиться в состоянии равновесия. Оно не будет в равновесии, если будет опираться на спинку стула, или же находиться в «позе кучера». Как в первом, так и во втором случаях, положение тела будет находиться в условиях, располагающих к полной расслабленности и, в дальнейшем может заснуть. Равновесие – это не расслабленность – это состояние активной бдительности, или состояния готовности, к восприятию того, ради чего совершается медитация. При этом физическое тело находится в состоянии промежуточного тонуса между расслаблением и напряжением. Этого тонуса вполне достаточно, чтобы удерживать тело в устойчивом состоянии физического равновесия, при котором человек не допускает как полного расслабления, так и излишнего напряжения мышц. Если тело находится в положении равновесия, то это начало формирования витального и ментального равновесия. При уравновешенном теле, все остальные части человеческого существа так же приходят в состояние равновесия, потому что между телом, виталом и умом формируются своеобразные мосты, связывающие их в одно целое. И тогда, если человек бдителен к физическому равновесию, и стремиться сохранять его, то этим самым он сохраняет равновесие и других частей своего существа. Равновесие, необходимое для медитации – это активный покой, при котором сознание не сфокусировано на каком-либо объекте, и даже напротив, оно расфокусировано, и одновременно воспринимает все внутреннее пространство в области груди. Если человек пытается быть восприимчивым к тому, что не является в нем материальным телом, то расфокусированное внимание адекватно тому, что он может воспринимать в своем существе, не являющееся физическим телом. Человек так устроен, что восприятие внешнего мира возможно только с помощью перемещения внимания от одной точки его к другой, что совсем не пригодно для восприятия запредельного, или тех частей, которые не содержат в себе грубой материи нашего тела. Поэтому, фокусируя свое сознание на каких-то частях своего существа, человек так и останется на поверхности материального мира, в которой восприятие запредельного невозможно. При этом человек, пытающийся медитировать, встретиться с еще одной особенностью, которая касается длительности удерживания своего сознания расфокусированным.
Начальная часть медитации, в которой участвует воля, выглядит, приблизительно, так: человек садиться в удобную позу, в которой его туловище должно быть не откинуто на спинку кресла или дивана, так как в этом случае ему не удастся быть в физически уравновешенном состоянии. Спина прямая, голова не наклонена, плечи опущены и не напряжены, руки на бёдрах, свободно вложены одна в другую, ладонями кверху, глаза закрыты. Вначале человек вслушивается в свое тело, удерживая его в минимальном тонусе, необходимом для поддержания состояния равновесия. Некоторое время спустя тело осознает каким должен быть тонус, чтобы сохранить физическое равновесие и тогда внимание человека обращается во внутреннее пространство своего существа в области груди. При этом он ни на чем не фиксирует свое внимание, а просто смотрит вовнутрь, осознавая все пространство. Первое время человеку необходимо удерживать свое внимание, осознавая все пространство, как бы вслушиваясь или всматриваясь в него, ожидая, что в нем могут возникнуть какие-либо изменения. Внимание в этом случае должно быть максимально неподвижным и спокойным, и не переходить из одного места внутреннего пространства в другое. И когда внимание человека действительно перешло в одно из тонких физических тел, то физическое материальное тело воспринимается как нечто внешнее. В это время человек может осознать что ему уже не нужно прилагать какие бы то ни было волевых усилий, чтобы сохранять молчание ума и не обращать внимания ни на какие внешние обстоятельства. В это время все, что относится к внешней части человеческого существа, уже не притягивает внимание человека, напротив, если он захочет выйти из этого медитативного состояния, то ему потребуется некоторое усилие, чтобы войти в привычное для него состояние. Находясь в состоянии медитации, человек может осознать, что во внутреннем пространстве есть направление, в котором состояние покоя и неподвижности выражены в большей степени. И если свое внимание он обратит в этом направлении, и будет удерживать его, стремясь быть все более и более неподвижным, то осознает, что неподвижность вокруг и внутри него действительно возрастает. В действительности, в это время он приближается к своему истинному «Я». Такого рода стремление человека ведет к тому, что его истинное «Я» начинает перемещаться к нему навстречу. И при этом происходит ясное восприятие, как оно стремится пройти через занавес, отделяющий то пространство, в котором находится оно от пространства, которое осознает медитирующий. Если человек, неподвижно наблюдая усилия истинного «Я», остается только внимательным свидетелем, то усилия его истинного «Я» будут нарастать и может завеса в его внутреннем храме разорваться и психическое существо или истинное «Я» может выйти на передний план. Это может произойти с большой вероятностью, если устремленность человека к поиску Божественной истины искренна.
А теперь следует остановиться на состоянии равновесия, которое может быть как у отдельных людей, так и у целых народов в определенных обстоятельствах. Во внешнем мире равновесие чаще всего проявляет себя как динамическое состояние. Его можно представить как некую гармонию отношений, взаимодействий, когда человек переживает состояние благополучия, комфорта, надежности, когда могут быть реализованы необходимые для его жизни возможности, и он знает, что особых препятствий этому не будет. Очень хорошо, если такое равновесие формируется вокруг какой-либо стратегической идеи или цели, отстоящей в далеком будущем, а в настоящем времени человек только формирует обстоятельства, для того чтобы его далекая цель была достигнута. В таком случае жизнь можно рассматривать как своеобразный конвейер, на котором каждый человек выполняет только для него определенные операции, а все работники выполняют операции для того, чтобы реализовался смысл их жизни в будущем, может быть даже очень далеком. Это очень важно – в далеком будущем! Когда цель у человека или у народа в далеком будущем, то он организован вокруг неё, и всякие мелочи сегодняшнего дня – не существенны и не разрушают его структуры и его устремлений. Когда цель обращена только в настоящее, то человек и народ становятся похожими на парусный корабль, которого покинули матросы и все ветры и волны несут его в неопределенность, в которой нет будущего.
Люди довольно быстро могут приспособиться и к другой скорости конвейера, и к другим операциям на этом конвейере, и каждый раз это будет новое равновесие. Но если разрушить то, что стало определенностью, то прежде гармоничное взаимодействие работников этого конвейера жизни нарушится, возникнет состояние неопределенности, которое можно сравнить с перекрестком множества дорог, где человек не имеет право задерживаться и, конечно же, такого человека, или такой народ легко толкнуть на тот путь, который в будущем, возможно, станет разрушительным для него. И отсюда становится понятным, что революции в действительности делались для того, чтобы создать для народа состояние неопределенности и в дальнейшем направить его в то русло, которое выгодно устроителям всевозможных революций. Но и на новом пути народ может найти какое-то равновесие, вместе с которым в нем появится надежда на лучшее будущее. Поэтому, всевозможные революции, можно еще рассматривать как ломку определенности, достигнутого народом равновесия, в котором было свое будущее. В связи с этим революции следует рассматривать как торжество сил лжи, которые стремятся бросить народ в пучину страданий, а затем и вымирания. Так было во французской революции, и в двух революциях за одно столетие в России, когда люди были соблазнены возможностью завоевать лучшее, как им казалось, будущее. На самом деле всегда происходило разрушение не совершенной, но вполне жизнеспособной социальной системы, в результате чего обманутый народ оказывался на грани голодной смерти, а страна вынуждена была много лет восстанавливать народное хозяйство, объединяясь вокруг новой идеи, очень далёкой от совершенства.