Желание – это костёр, который разгорается до огромных размеров, если в него подбрасывать всё новые дрова.
Почему человек чувствует несвободу? Внешне этому могут быть всевозможные причины, но, по-видимому не в причинах дело. Это вполне очевидно, так как различные люди на одни и те же причины реагируют не одинаково. Одни люди, оказавшись в обстоятельствах несвободы, чувствуют себя как рыба в воде, а для других – эти же самые условия переживаются как нечто невыносимое. Основные причины несвободы внутри нас самих, а не во внешних обстоятельствах. Зададим сами себе некоторые вопросы: будет ли человек чувствовать себя свободным на необитаемом острове, на котором есть всё необходимое для того, чтобы человек мог выжить? Можно подумать, что в таких условиях человек должен чувствовать себя совершенно свободным, так как может делать и говорить что угодно и когда угодно. Несомненно, такая свобода человеку изначально будет не по душе, так как он хотел бы чувствовать себя свободным, находясь среди людей. Есть такая притча: умирает человек и оказывается в прекрасном дворце, в котором все его ублажают и каждое его желание предупреждается его слугами. Ему ничего делать не надо, так как все обязанности он оставил в своей прошлой жизни на Земле. Ему никто не прекословит и ни в чём его не ограничивает. И так продолжалось долгое время. Этот человек считал, что он попал в посмертный рай, который к этому времени ему так надоел и стал в такой степени для него непереносим, что он обратился к главному распорядителю этого дворца с просьбой, чтобы его отправили в ад. И каково же было его удивление, когда распорядитель этого дворца в ответ спросил его: «а ты думаешь, где ты находишься? Но для нас важна первая часть этой притчи, которая недвусмысленно показала нам, что та свобода, которая была дана этому человеку после его смерти, была ущербной и поэтому со временем превратилась в свою противоположность. И ещё один пример – есть такая юмореска о сотворении человека: вначале бог сотворил женщину. Она жила в прекрасном саду Эдема, среди райских птиц, цветов, прозрачных ручьёв, легкого шепота ветра в листве деревьев, приятной прохлады в знойный день и в тепле, когда зной спадал. У неё была пища, которую она могла пожелать, живя в этом прекрасном саду. Сон же она проводила в постели из душистых трав и лепестков диковинных ароматных цветов. Но очень скоро ей надоела эта райская жизнь, и она заявила богу, что ей скучно и стала просить его, чтобы он создал существо, которое бы забавляло её. И создал бог обезьяну. И та, насколько это было в её возможностях, забавляла женщину и женщина смеялась, радостно хлопая в ладоши. Но, по-видимому репертуар обезьяньих забавных гримас очень скоро надоел женщине, и она палкой прогнала её и горько разрыдалась. Когда бог услышал её рыдания, он подошёл к ней и спросил, почему она так рыдает, чем она недовольна? Она ответила, что ей надоели обезьяньи гримасы и прыжки и попросила бога, чтобы он создал существо, которое бы нежило её. И создал бог змею. И стала змея нежить женщину, нежно обвивая её тело и что-то тихо нашёптывая ей на ухо. И женщина, томно закатив глаза, стонала от змеиных ласк. Но и это продолжалось не долго. Надоели ей змеиные однообразные ласки, и она наступила ей на хвост, да ещё и камнем ударила по голове. И Змея зашипев от боли и обиды, уползла в кусты. А женщина принялась реветь громче прежнего. Услыхал её плач бог, подошёл к ней и уравновешенным и не громким голосом спросил её, чем она недовольна в этом прекрасном саду и почему она обидела змею? Женщина ответила, что та ей надоела и тут же попросила всемогущего бога, чтобы он создал ей существо, которое бы защищало её. Бог удивился этой просьбе, так как она и так была бессмертной, и, следовательно, никто не мог причинить ей какой-либо вред, но всё-таки создал льва. И женщина опять стала весёлой и радостно бегала по тропинкам райского сада и рядом с ней бегал лев и грозно рычал на любое живое существо, которое посмело приблизиться к женщине. И женщина гордилась таким телохранителем, и с лица её не сходила улыбка удовлетворения, при виде, как всё живое шарахается от страха в разные стороны, заслышав грозный рык владыки зверей. Но прошло время и рычание льва ей настолько надоело, тем более, что опасности в действительности никакой небыло, что она ударила льва палкой по голове и царь зверей со всех своих четырёх ног пустился наутёк. А женщина разрыдалась так громко, как никогда прежде. И вездесущий бог тут же предстал перед ней и с лёгким укором спросил, что же ей ещё надо? И женщина, всхлипывая и утирая бегущие из покрасневших глаз слёзы, попросила бога, чтобы он создал существо, которое бы забавляло, ласкало, защищало и терпело её. И тогда создал бог мужчину. Женщине всегда чего-то нехватало и она не могла осознавать себя по этой причине свободной, и каждый раз удовлетворение реализованным её желанием было непродолжительно. Но спасибо женщине за то, что в нашем мире теперь есть и обезьяны, и змеи, и львы, и даже мужчины.
Эту юмореску можно рассматривать как притчу о несвободе. Желания человека преходящи, даже если они полностью удовлетворяются. И каждый раз, когда желание достигает кульминации своей реализации, в нём зарождается новое желание, которое или является продолжением в превосходной степени прежнего желания, примером может быть произведение А.С. Пушкина: «Сказка о рыбаке и рыбке», в котором старуха стремилась к всё возрастающей власти; или же появляется новое желание, которое имеет другое направление. Обычно, удовлетворённое желание, порождает детей-желаний, которые соответствуют своему «родителю» и тогда можно говорить о ненасытности желания, что оно шириться, по мере того, как удовлетворяется. На пути к реализации желания человек постоянно испытывает состояние несвободы И каждый раз, на вершине реализации стремления или желания возникает чувство свободы, но ненадолго, так как у человека как желания, так и состояние свободы не насыщаемо. Во всём этом наибольший интерес представляет то, что процесс удовлетворения желания и приближение к свободе одновременны. Отсюда иллюзия, что удовлетворённое желание и является свободой. Я свободен и поэтому – делаю, что хочу, и никто мне не указ. Тогда преступность порождается свободой, которая не терпит никаких ограничений. Разъедающая коррупция – это тоже любимое дитя свободы. Убийства, насилия, ложь, нищета и страдания – это всё дети свободы. Но самым главным в желаниях и стремлениях к свободе является власть. Интересно, неправда-ли? Но как это может быть совмещено с таким прекрасным словом – «свобода!». Но разве из всего сказанного непонятно, что свобода – это как чувство сытости или утолённой жажды, которые преходящи. И разве не ясно, что чувство сытости и утолённой жажды не может быть вечными? Потом захочется съесть что-то ещё вкусного и выпить освежающего. А потом, съесть и выпить что-то запрещённое, запредельное, если естественное надоело. Сделать что-то такое, от чего у человека могут от страха или от отвращения ноги подкоситься. И если всё это человеку запрещено, то, конечно же, он не свободен. Если у человека в руках безграничная власть, то ему всё можно, а чтобы не страдала совесть, есть множество приёмов. Так, Гитлер освобождал от химеры совести своих солдат. Но куда более надёжным является внушение уже с детского возраста тем, которые рвутся к власти над всем миром, что все люди – это не более чем скоты и даже ниже их. Мы ведь едим мясо животных, – говорят они, и при этом не плачем, и наша совесть при этом молчит, только потому, что мы выше, умнее и лживее животных. Действительно, животные практически не умеют лгать, но тем хуже для них.
Всё сказанное здесь типично для нашего мира с его идеями потребительства. Свобода в нём – это только гребень волны, за которым тут же начинает нарастать несвобода, достигающая кульминации внизу между волн, а потом усилия для удовлетворения нового желания. Когда на короткое время человек себя почувствует свободным, но затем, новый спад. И в этом нет разницы между господином и рабом, между теми, которые находятся на вершине власти и теми, которые обитают на самом дне.
Если бы люди знали, что чем выше человек поднимается по лестнице сознания, тем устойчивее становится, посещающее его чувство свободы. И однажды он перешагнёт границу желаний, которые порабощали его прежде, и перед ним раскроется чувство или состояние безграничной свободы. В этом мире, в котором власть принадлежит низшей природе, не может быть истинной свободы, даже на самой вершине власти.