12    Взрослые и ребенок

Еще задолго до того, как он, появившись на свет, мог криком по­приветствовать весь окружающий мир, в семье возникают первые признаки растерянности и раздражения. Длительный период подготовки к предстоящим родам завершается беспокойными ночами и дополнительными расходами. И нет в доме никакого порядка, и все стало менее привлекательным и менее определенным.

Вместе с кислым запахом пеленок и пронзительным криком малыша в семье начинают возникать разногласия, лезут на поверхность проти­воречия взглядов и отношений и становится трудно договориться. Приходится все время быть начеку, чтобы не позволить разрастись в конфликт появившееся по какомуто поводу напряжение. И приходит­ся терпеть и ждать и играть в "контролируемую глупость", чтобы только не выйти за рамки допустимого.

И мы живем ожиданием того времени, когда он, наконец, станет на ноги, когда он, наконец, сам сядет на горшок, когда он, наконец, сам будет возить ложкой из чашки в рот. Но мы не ожидаем, что он будет путаться под ногами, что он будет лезть во все щели, хватать и тянуть со стола скатерть, тащить за шнур горячий утюг, пытаться попасть дырочку розетки куском проволоки или гвоздем, повертывать выклю­чатель на газовой плите. И вообще в этом периоде их жизни они име­ют повышенные способности причинять ущерб и противостоять разумной воле родителей, быть неряхами и деспотами, делать только то, что их душе угодно.

И постепенно нарастает недовольство на детей изза недосыпания ночью, изза раннего вставания утром, смятой и разорванной газеты, пятен на скатертях и обоях, обмоченного ковра, разбитых очков и ва­зы для цветов, пролитого молока и дополнительных непредвиденных расходов. И, кроме этого, возникает еще множество других неожиданных проблем, вызывающих состояние физического и психологического дискомфорта. Поистине, быть родителем это трудное занятие требующее терпения, наличие ума и такта в столь сложной неожиданной обстановке. Иногда бывает, что родитель не выдерживает и оставляет решать все возникшие проблемы другому супругу (чаще супруге)! а бывают и такие, которые оставляют решать все эти проблемы государству.

И еще бывают разные мнения. Каждый человек имеет свое мнение по каждому вопросу, и иногда эти мнения бывают диаметрально противоположны. Обычно мнения бабушек не совпадают с мнением родителей и в результате ребенка буквально разрывают на части, стараются сделать ребенка лучше, другие хотят сами перед ребенком выглядеть хорошими. Последних почемуто не волнует, во что они превращают малыша.

Нередко, маленький хитрец бывает причиной трений и разлада между взрослыми; и в результате всегда ктолибо недоволен или оби­жен. За поблажку одного, ребенок отвечает перед другим.

Иногда за мнимой добротой, скрывается простая небрежность и ребенку приходится отвечать за чужую вину, а иногда взрослым движет попустительство или, еще хуже, корысть, когда взрослый пытается заслужить хорошее отношение к нему ребенка. И дети это моментально понимают и используют в своих корыстных целях. Когда взрослые вопросах воспитания тянут ребенка в разные стороны, то они разрушают его, делая его хитрым, подлым, лживым, эгоистичным.

Нас удовлетворяет, когда наш ребенок послушен и не доставляет лишних хлопот, когда он не мешает и не капризничает. Нас в это время почемуто не беспокоит, что мы воспитываем бесхребетного наследника, с рабской психологией. Сожаления приходят позже, когда нашему отпрыску возникнет необходимость вступать в мир, вначале мир малышей, а потом мир подростков. Это очень трудный период, как для самого ребенка, так и для его родителей.

Нам кажется, что взамен того, что мы ему даем добровольно, он обязан стараться и вознаграждать нас за наши усилия своими успеха­ми; обязан соглашаться, понимать и уметь отказываться от своих притязаний и, конечно же, испытывать к родителям глубокую благодарность хотя бы за то, что они произвели его на свет.

Потом, когда он пойдет в школу, бдительность удвоится и ответственность возрастет. Теперь еще и перед школой. И одновременно возникнут столкновения противоречивых полномочий.

Очень часто родители потворствуют ребенку, потому что в душе считают, что они виноваты в том, что дали ему жизнь, принесли вред, обделили, были излишне жестоки. Иногда мать ищет оправдания недостаткам ребенка в том, что он болен, хотя болезнь может быть мнимой, том, что он растет без отца, хотя при отце она бы оправдывала его тем, что родитель у него такой плохой; оправдывает его безалаберность, обвиняя всех, с кем встречается ее подрастающий ребенок. И это вызыва­ет сомнения в компетентности матери, а может быть в ее предвзятости.

Мы значительно реже советчики и утешители, а чаще суровые су­дьи. Подход с позиций сурового судьи, в какойто мере приводит к тому что индивидуальные бунты возникают реже, но зато сильнее и упорнее. А, следовательно, необходимо усилить надзор, преодолеть сопротивление, этим самым застраховать себя от неожиданностей. И, постепенно воспитатель соскальзывает все ниже и ниже. Все больше и больше не доверяет, выговаривает, обвиняет и ищет способы, чтобы не допустить повторения проказ и необоснованных требований. Все чаще запрещает и принуждает, не хочет видеть стараний ребенка по­лучше выполнить то, о чем его просили, не хочет замечать попыток малыша быть совершеннее в своих действиях.

Существует ложное мнение, что от дружеского общения дети нагле­ют и ответом на доброту будет недисциплинированность и беспорядок. Да, это действительно бывает, когда доброта подменяется беспечностью, неумением и беспомощной глупостью. Ведь не секрет, что и сре­ди родителей и среди воспитателей детских учреждений нередко встречаются люди никчемные, не способные ни к одному ответствен­ному поступку.

Бывает, что взрослые, заигрывая с детьми, этим самым хотят быст­ро и дешево, без труда войти в доверие. Хотят порезвиться, если в хо­рошем настроении, а не разумно организовать занятие малыша (или малышей). Иногда такого рода поблажки сменяются приступами пло­хого настроения, что в конечном счете, приводит к тому, что дети в лучшем случае перестают уважать их, а в худшем перестают счи­таться с ними, и даже презирают их.

Иногда взрослому кажется, что ребенка легко переделать, убеждая и ласково наставляя, стоит лишь растрогать и выманить обещание ис­правиться , Такой воспитатель раздражает и надоедает. Иногда внеш­не это выглядит как дружба, союз, а на деле постоянные враги и обид­чики. Обычно, к таким взрослым у детей со временем возникает пре­небрежение, и не о каком уважении, конечно, и речи быть не может.

Мы, взрослые, часто настолько некритичны, что думаем, что ласки, которыми мы преследуем детей, вызывают у них расположение к нам. Более правильным было бы, если бы мы считали что лаская ребенка, мы сами принимаем его ласку, ищем в ней защиты от одиночества, пытаемся восполнить недостающее нам внимание. Обнимаю, потому что мне грустно. Поцелуй, тогда дам игрушку.

Не думая, мы уже давно распределили значимость жизни. Одна важная и почетная, а другая снисходительно нами допускаемая ме­нее ценная. Мы говорим: будущий человек, будущий работник. Что они еще только будут, и всерьез их нужно воспринимать только в будущем. А пока позволяем милостиво им путаться под ногами, но без них нам всетаки удобнее.

Но дети составляют значительный процент человечества. Дети все­гда были, и всегда будут, и детские годы важные годы в жизни каж­дого человека.

В Древней Греции и в Древнем Риме при определенных обстоятель­ствах разрешалось убивать детей. В средние века рыбаки вылавлива­ли из воды утопленных младенцев. В семнадцатом веке нищие прода­вали своих детей, а у Собора Парижской Богоматери их раздавали бесплатно. И по настоящее время их бросают, когда они помеха.

В наш век сексуальной революции растет число внебрачных детей, подкинутых, беспризорных, развращаемых, и закон далеко не в доста­точной мере защищает их. Нам еще многому надо учиться, и многие законы надо создавать заново.

В наше время богатых и бедных, век наследников и акционеров, владельцев и совладельцев громадных состояний, сколько из общей суммы причитается ребенку, сколько падает на его долю не из милости, не как подаяние? Внимательно посмотрим, сколько мы выделяем в пользование ребячьему народу? Каким должен быть дележ и чему должно быть равно их наследство. Не лишили ли мы детей их законной доли?

Ребенок не глуп; дураков среди них не больше, чем среди взрослых Мы, взрослые, часто навязываем детям бессмысленные некритичные, нередко невыполнимые указания. Иногда разумный ребенок в изумле­нии останавливается перед агрессией язвительной седовласой тупости.

Каждый ребенок имеет будущее, но у него есть и прошлое, и многие часы грустных одиноких размышлений. Так же как и взрослые, он по­мнит и забывает, логично рассуждает и ошибается, верит и сомневается. Он, точно иностранец, не знает еще языка и направления улиц, не знает законов и обычаев, не всегда догадывается попросить или спросить и, конечно, ему еще нужен тот, кто вежливо и спокойно ответит на все его вопросы.

Мы часто по своей черствости и бесчувственности, а нередко по своей элементарной безграмотности, буркнем чтолибо невразуми­тельное на вопрос нашего маленького иностранца, умышленно или по незнанию, вводя его в заблуждение, потому что для нас важна наша собственная значимость, независящая от нашего содержания. Мы за­бываем, что сегодняшние попытки ребенка преодолеть неумения и не­знания это путь к его будущему совершенству.

И удивительно как еще удается ребенку получить необходимые навыки и знания при нашем к нему отношении. Как и где ему удается получить то, что потом станет фундаментом его будущего интеллекта! Всетаки удивительно талантлив этот народ дети! Подслушал, подсмотрел, догадался, и к нашему удивлению, к школьному возраст умеет читать и считать, и к тому же, научился понимать и адекватно пользоваться правилами взаимоотношений между людьми.

В первые месяцы и годы своей жизни ребенок похож на губку, жад­но впитывающую знания. И по чьейто гнилой философии именно этот период мы держим его на голодном информационном пайке: "нельзя лишать ребенка его детства" заявляем мы. Уже с первых дней своей жизни в нем открываются поочередно самые разнообразные способности но, оставаясь невостребованными, закрываются. Они поэты и чтото ритмично лепечут, они художники и карандаш но­сится из конца в конец листа бумаги, они певцы, они танцоры и еще многое, что открыто в раннем детстве и не подхвачено взрослыми, угасает.

В отличие от нас, взрослых, дети гениальный народ, а мы их ста­рательно усредняем по образу и подобию своему.

С чего начать воспитывать ребенка? Я думаю, с любви к нему. К сожалению, в отношения с ребенком нередко присоединяется торговый принцип, оценочный. Если ребенок чтото сделал, по нашему мнению, плохое, то он плохой. Сделал хорошее хороший. Наше отношение малышу это ответная реакция на его поведение и отношение к нам. Отсюда: "что посеешь, то пожнешь", "а за что тебя любить?". Человеческая любовь, как меновой товар: "ты мне, я тебе". Это не истинная любовь. Это вообще не любовь. В подобных случаях надо говорить о реакции эго, ненасытного эго, которое постоянно требует удовлетворения и никогда не получает его в той степени, в какой бы оно хотело.

Истинная любовь она как свет солнца, которое сияет и хорошему, понашему мнению, человеку и плохому, не требуя от них взамен ничего. Любимый человек не может быть невыносимым, он не может быть неприятным, нехорошим, он не может быть безразличным. Невыносимыми могут быть некоторые его особенности, неприятными его слова, его поведение, но любовь это состояние любящего, которое словно поток истекает из него не зависимо от особенностей того, кого любишь. И если этот поток иссякает по каждому случаю, то, вероятно, это сов­сем не любовь, а только привязанность или чувство долга. Хотя чувст­во долга это тоже великое чувство и не каждый человек способен его иметь.

Затем, понимание. Пусть это вначале выглядит как попытка понять, потом это станет стремлением понять и, наконец, состоянием своеоб­разного прислушиванию к другому, стремлением стать на точку зрения другого, когда большая часть тебя самого находится на стороне друго­го. Ведь не просто так другой чтолибо делает, есть же на это какието причины.

Нам трудно понять детей, потому что мы вышли из своего детства и забыли его. Мы пытаемся мерить поступки наших детей меркой взрос­лого. Но не могут быть для детей и взрослых одни и те же мерки. По­старайтесь понять детскую логику.

И, наконец, помощь. Ваш ребенок постоянно нуждается в вашей по­мощи, хотя, научившись говорить, может постоянно повторять: "я сам!"

Ваша помощь это ваше стремление способствовать его ненасыт­ной жажде знания. Все понять, все попробовать, обо всем иметь свое представление. Ваша помощь ребенку это ваша жертва, это возвра­щение долгов вашим родителям, пусть неумело, но все же воспитав­ших вас.

Но пусть это не станет неоплатным долгом перед вами ваших детей. Свои долги они будут отдавать своим детям. Так будем же и мы отда­вать своим детям долги не формально, когда нас к этому вынуждают обстоятельства, будем помнить, что каждый наш шаг и каждое слово могут формировать как умного, чуткого и интересного человека, так и никчемное и уродливое его подобие.