7     Отождествление или привязывание?

В своей книге "волшебный ребенок" Джозеф Читон Пирс рассказы­вает об угандийских младенцах, которых матери носят привязан­ными к себе около груди без всяких пеленок. Было удивительно, что матери и их младенцы были всегда чистыми. Когда матерей спро­сили, как они обходятся с естественными отправлениями их детей, то они ответили: "мы просто ходим в кустики". На дальнейший вопрос: "каким образом они узнают, что крошечному младенцу нужно "в кусти­ки", изумленные матери отвечали, а как вы сами знаете, когда вам самим надо сходить в кустики?" В Гватемале матери тоже носят младен­цев таким же образом, а если новорожденный, после двух или трех дней жизни, все же испачкает мать, то такую женщину там считают ду­рой и плохой матерью. Фактически там матери предвосхищают нужды младенцев, прежде чем ребенок проявляет какиелибо определенные признаки этой необходимости. Такое чувствование ребенка матерью объясняется их отождествлением. Двое стали одним. Состояние одно­го передается другому непосредственно и переживается им как свое собственное. Все эмоциональные и физиологические движения матери воспринимаются ребенком, как его собственные и все его эмоцио­нальные состояния и физические потребности воспринимаются мате­рью, как принадлежащие ей самой. Отождествление матери с ребен­ком возникает с момента его зачатия и прерывается во время его вы­хода наружу из лона матери. В дальнейшем, если естественный про­цесс рождения не нарушается это единство вновь восстанавливает­ся.

Методы ведения родов широко варьируют в различных культурах и народах и трудно найти стандарт, который можно было бы назвать ес­тественным рождением. Дело в том, что естественное рождение дает возможность ребенку вновь отождествиться со своей матерью, что да­ет возможность развиться внечувственным взаимоотношениям между матерью и ребенком, а в дальнейшем между ребенком и внешним ми­ром. При естественных родах этот процесс запускается так же как на­чало дыхания, или же, смена кровообращения, при котором плацен­тарное обогащение крови плода кислородом, заменяется на легочное дыхание у младенца.

Отождествление, кроме того, биологично, потому что вовлекает в прямую физическую связь структуры среднего мозга и бьющееся в груди сердце. Отождествленные люди связываются друг с другом на уровне интуиции, имеющей к среднему мозгу прямое отношение. И здесь нет необходимости в логичных доказательствах нашего рассу­дочного ума, так как связи такого рода лежат вне законов и правил со­циальной психологии. Отождествленный ум качественно отличается от ума не отождествленного, вступающего в контакт с внешним миром путем захвата или защиты от него. Центром восприятия и действия отождествленного человека является сердце, которое является эмоци­ональным центром среднего мозга. Отождествленный человек отзы­вается на физические раздражители качественно иным способом, чем не отождествленный (будем называть его привязанным, так как он не отождествляется с внешним миром, а привязывается к нему).

Привязывание происходит, когда при рождении младенец не отождествляется с матерью. Оно может происходить в любом месте, где нарушен естественный процесс родов. Привязывание зависит от про­цессов в древнем мозге и самых низших уровнях среднего мозга и по­этому не отождествленный человек может участвовать в социальных отношениях и вообще в контактах со всем внешним миром, только че­рез определенные чисто физические раздражители.

Он не способен воспринимать тонкие подсознательные сигналы, предшествующие физическим переживаниям другого человека или какоголибо существа, и приходит к осознаванию лишь после того, как какоелибо событие уже произойдет и возможное время для адекват­ного ответа уже ушло. Тогда он пытается компенсировать эти опозда­ния попытками предугадать внешние явления, чтобы както управлять ими.

Уровень энергии древнего мозга значительно ниже энергий эмоци­онального среднего мозга с его сердечными связями, и поэтому, при­вязанный человек не осознает своей внутренней силы, но считает, что может внешними средствами удовлетворить свои потребности и пото­му склонен к агрессивному захвату и обладанию. И в то же время он по сравнению с отождествленным человеком наиболее уязвим, так как внешний мир непредсказуемо текуч, и ответные реакции привязанно­го человека всегда несколько запаздывают и поэтому всегда в какойто степени неадекватны. Они неадекватны еще и потому, что одинако­вые внешние реакции не всегда имеют сходные внутренние мотивы. Привязанный человек пытается включить в сферу своего эго события, людей и все возможные объекты внешнего мира. Он обращается с другим человеком, как с предметом подчинения или обороны, или как c участником в своих внешних делах. Привязанный человек, по словам Джозефа Пирсона, живет как вооруженное ракообразное, постоянно готовое к защите или нападению.

Обучение является процессом движения от известного к неизвест­ному. Отождествленный человек ориентируется на нефизический ас­пект этого движения, который опережает текущие события, поэтому для него приемлемо любое явление, так как оно может вызвать в нем адекватный ответ.

Привязанный человек пытается проанализировать возникающую ситуацию, чтобы предвосхитить последующие события и изменить его в пользу предполагаемого исхода. В связи с тем, что реакции привя­занного человека всегда запаздывают и, поэтому, неадекватны, то они в какойто степени всегда разрушительны, и не могут гармонично влиять на настоящее. Можно сказать, что реакции привязанного чело­века всегда насильственны, так как он пытается изменить то, что име­ет свои корни в прошлом, на которое он воздействовать уже не может. И если принимать во внимание все сказанное выше, то можно сделать вывод, что привязанному человеку несравненно труднее обучаться, чем человеку отождествленному.

Отождествленный человек входит в ситуацию с гораздо большим кругом возможностей, чем человек привязанный, потому что он интуитивно воспринимает не только направление движения со­бытий, но и возможные его теневые варианты.

Отождествленная мать находится в состоянии предвидения нужд младенца и удовлетворяет его потребности заблаговременно и, таким образом всегда открыта и восприимчива. Отождествление всегда яв­лялось творческим началом, которое связывало воедино все виды творчества познания мира, начиная с его субатомного уровня и до множественных галактик.

Отождествление, как уже говорилось выше, начинается между ма­терью и младенцем еще в лоне матери и к его рождению эти подсоз­нательные связи уже полностью установлены. Но они должны быть подтверждены и восстановлены после родов, чтобы естественно включить в себя весь окружающий большой мир, ради которого он по­кинул внутренний рай своего первичного существования. И всё это должно произойти прежде, чем они будут востребованы реальностью внешнего мира.

Отождествление можно рассматривать как мост между известным прошлым и неизвестным будущим. Этот мост должен быть заблагов­ременно закреплен в известном прошлом, а для того, чтобы он мог вы­полнять предназначенную для него функцию он должен быть также за­креплен и на другой стороне, во внешнем мире, в будущем, которое ожидает родившегося человека. Только после этого становится воз­можной интеграция из прошлого в будущее, из старого в новое. В том случае если возникновение связей прошлого с будущим, по каким ли­бо причинам стало невозможным, то у родившейся новой души не ос­тается выбора, как попытаться втиснуть новый опыт в тот, прежний, который ей известен. Другими словами, если последовательность ес­тественных родов по каким то причинам нарушена, то родившемуся младенцу придется новый опыт привязывать к тому периоду своего су­ществования, который предшествовал родам. Такого рода возвраще­ние ведет и к соответствующему поведению привязанности, когда ку­лачки у родившегося младенца остаются сжатыми в течение многих недель, а позже привязанный ребенок будет постоянно физически нуждаться в присутствии матери и испытывать страх ее утраты, и не будет достаточно свободно исследовать окружающий мир. В то же время, отношения отождествленного ребенка находятся на глубоком интуитивном уровне, не подвластном ни времени, ни пространству, что дает ему возможность, познавая мир, перемещаться за пределами своей матери.

Перед выходом из лона матери в теле младенца выделяется гипофизарный гормон АКТГ, который, попадая в мозг, вызывает милли­оны новых связей между нейронами, подготавливая центральную нервную систему к быстрой перемене условий существования. Кроме того, АКТГ вызывает выброс в кровь гормонов надпочечников, которые имеют прямое отношение к предстоящему стрессу рождения. Все эти гормоны приводят к тому, что возникает определенная последователь­ность внутренних процессов в организме ребенка, которые сигнализи­руют, что освобождение его из лона матери идет полным ходом. При этом тело ребенка приходит в готовность, при которой спина выгиба­ется, ступни и пальцы ног обращены назад, а кулачки сжаты, чтобы пальцы не мешали запущенному процессу рождения. Гормональный сигнал передается через пуповину в тело матери, которое на это отве­чает серией быстрых и интенсивных мышечных сокращений, способ­ствующих рождению младенца. Нужное количество гормонов адреналовой системы надпочечников помогает успешному завершению вы­хода младенца во внешний мир. Избыток гормонов на длительное вре­мя, может вызвать шок, который не только задерживает адаптацию к постоянно меняющимся условиям рождения, но при значительном из­бытке может даже убить еще не родившееся существо.

Первая гормональная волна готовит младенца к его рождению, вто­рая волна начинается с выходом его во внешний мир и заканчивается завершением родов. Но чтобы роды были завершены, необходимо чтобы были удовлетворены пять основных потребностей младенца, ко­торые имеют прямое отношение к пяти органам чувств. Все эти по­требности могут быть удовлетворены одним действием, которое долж­на совершить мать поместить новорожденного в положение для кормления. Из этого положения природа получит свои пять сигналов о том, что завершается рождение и начинается новая жизнь. Пока эти пять сигналов не будут получены природой, выделение гормонов над­почечников будет продолжаться с первоначальной скоростью. Для ос­тановки этого процесса природа не знает какоголибо другого выбора, она не умеет программировать неудачу и выброс гормонов надпочеч­ников будет продолжаться до их критического количества, что приво­дит младенца к шоковому состоянию от минимального до тяжелого. Известно, что если родовые потребности не удовлетворены в течение сорока пяти минут, после выхода из лона матери, то количество этих гормонов достигает критической величины, включается сенсомоторная система младенца, и он переходит к утробному состоянию функциони­рования, насколько это позволяют изменившиеся условия существо­вания. В этот период адаптация к окружающему миру угасает.

Длина пуповины младенца составляет в среднем 45 52 см., что точно соответствует тому расстоянию, которое позволяет младенцу сосать грудь матери, оставляя пуповину неповрежденной (в этот пери­од пуповина является мостом между старым и новым). Она позволяет сохранять снабжение младенца кислородом, как это было в течение предшествующих девяти месяцев, и предоставляет ему достаточно времени, чтобы очистить от слизи рот, нос и дыхательные пути, подго­тавливая их для выполнения новой задачи дыхания. Далее, прикла­дывание матерью младенца к груди для кормления, автоматически удовлетворяет его пять основных сигналов, указывающих на то, что рождение завершается. .Всем пяти органам чувств будет дан сигнал, теперь уже из внешнего физического мира, позволяющий воссоздать мост в новой ситуации, что необходимо для нормального развертыва­ния функциональных структур головного мозга. После этого можно го­ворить, что рождение завершено. Кстати, в настоящее время известно, что ребенок сосет грудь матери значительно более энергично сра­зу же после рождения, чем в том случае, когда его принесут матери через один или два часа.

В древнем отделе продолговатого мозга, который соответствует мозгу рептилии, есть, так называемая сетчатая структура ретикуляр­ная формация. В ней вся сенсорная информация собирается, коорди­нируется и после первичной, грубой переработки, посылается в рети­кулярную формацию среднего мозга, где она сортируется в значимые категории взаимоотношения и затем распределяется по всем отделам головного мозга для дальнейшего использования.

При родах одной из главных задач является активация сенсорных систем, связанных с ретикулярной формацией среднего мозга, кото­рые не могут быть активированы в матке, так как она является тем­ным, изолированным и очень спокойным миром, в котором оптималь­ное равновесие. И, кроме того, грудное кормление активирует челюстные суставы, которые в этот период связаны с вестибулярным аппара­том внутреннего уха, что очень важно для развития равновесия тела и звуковой ориентации в пространстве. Некоторые части сенсорной си­стемы, такие как слух и восприятие движения тела матери, к этому времени развиты вполне достаточно. Активизация других органов чувств и соответствующих им отделов ретикулярной формации воз­можна только в процессе родов, когда мать, еще до отделения плацен­ты и перевязывания пуповины, прикладывает для кормления своего младенца к левой груди.

Пять ступеней активации сенсорных систем, необходимых для включения среднего мозга, могут происходить в любой последова­тельности. Поэтому и мы можем начинать рассматривать их в произ­вольной последовательности. Начнем со зрения: эта сенсорная систе­ма заранее, еще в лоне матери, настроена на восприятие человечес­кого лица. Именно лицо предназначено для немедленного распознава­ния младенцем, и он проводит восемьдесят процентов времени, глядя на лицо, которое при кормлении его грудью находится от него в пят­надцати тридцати сантиметрах. В течение первых сорока пяти минут после рождения вся его зрительная система будет полностью включе­на (мышечная согласованность для фокусирования внешних объектов, отслеживание их движения, дальнее и ближнее зрение). Младенец те­перь будет улыбаться каждый раз, когда ему будет представляться те­перь уже знакомое лицо. И эти улыбки начинаются уже в первые сорок пять минут: один из сигналов природы сенсорной системой ребенка был встречен.

Следующая ступень включения сенсорных систем включение слу­ха. Он уже прежде был установлен в матке, когда младенец слушал голос матери и ее сердцебиение. Большинство матерей для кормления своего ребенка начинают прикладывать его к левой груди, там, где сердце. Таким образом, младенец одновременно с кормлением начи­нает слушать не только голос матери, разговаривающей с ним, но и звуки ее сердцебиения. Это приводит к тому, что, перебрасывается еще один мостик между внутренним и внешним отождествлением.

Сам процесс кормления является третьей ступенью отождествления во внешнем мире. Он передает младенцу вместе с молоком не только иммунитет матери, приобретенный ею за период предшествующей ее жизни, но и вводит в его организм вещество, противодействующее из­бытку адреналовых гормонов системы надпочечников, возвращая гор­мональную систему младенца в спокойное состояние. Что еще важно ни у одного из млекопитающих нет такого жидкого молока, как у чело­века. И это имеет определенный смысл. Дело в том, что тогда младе­нец должен питаться в день как минимум шесть раз, но нередко и зна­чительно больше. В результате ребенок получает постоянную активацию своих сенсорных систем, что необходимо для развития его буду­щего интеллекта.

А теперь четвертая ступень развития сенсорных систем младенца тактильная. Во всех культурах уже миллионы лет это осуществляется прикосновением кожи к коже. Матери нежно поглаживают тела своих младенцев, а другие млекопитающие стимулируют область кожи своих детенышей постоянным лизанием. Предотвратите эту деятельность, и детеныш животного не выживет. Нервные окончания кожи ребенка не могли быть достаточно развиты во время его нахождения в матке, где они были закрыты сыровидной смазкой и слоем околоплодной жидко­сти, а нежное поглаживание матерью кожи ребенка, пробуждает эти нервные окончания к жизни.

Теперь большинство сенсорных систем ретикулярной формации как древнего так и среднего мозга активизировано и они становятся рабо­тоспособными. Сенсорная информация, идущая из внешнего мира, те­перь может беспрепятственно включаться в функцию древнего и сред­него мозга. Механизмы, которые природа готовила миллионы лет, вве­дены в действие.

И, наконец, осталась еще одна сенсорная система обоняние по­следний сигнал, идущий из внешнего мира, необходимый для полного включения среднего мозга. Новорожденный может мгновенно выде­лить запах своей матери из множества запахов других матерей и бу­дет цепляться за него. Удовлетворение этой его потребности опятьтаки связано с универсальным положением младенца при его кормле­нии.

Ключом к налаживанию мостов между внутренним и внешним отож­дествлением является ретикулярная формация среднего мозга, кото­рая выполняет не только анализ и синтез, поступающей сенсорной ин­формации из внешнего мира, но и способствует развертыванию ос­тальной деятельности этого участка головного мозга. Качественное состояние среднего мозга, которое будет достигнуто в этот период, в дальнейшем будет сказываться на формировании оттенков внутренних и внешних реакций человека в течение всей его последующей жизни.

Рождающийся ребенок не может самостоятельно предоставить не­обходимую стимуляцию для запуска древнего мозга, и при рождении это должно обеспечиваться матерью.

В первые семь двенадцать месяцев жизни младенца сознание его находится на уровне древнего мозга, и после того, как сенсомоторная система както сформировалась заботами матери, младенец может начинать собственный поиск сенсорного опыта.

Несмотря на то, что средний мозг в это время вовлечен в обработку сенсорной информации, он не является местонахождением младенче­ского сознания. По существу, ребенок на этой стадии развития нахо­дится на уровне сознания рептилии. И для того, чтобы сознание было перемещено в средний мозг, мать должна постоянно стимулировать сенсомоторную систему своего малыша. Полное функциональное включение среднего мозга происходит в течение периода от двух до трех лет после рождения, но на первом году жизни именно он являет­ся "сердцем" сенсомоторной системы, которая должна получать свою стимуляцию так же, как тело должно получать свою пищу.

Становление сознания новорожденного происходит под влиянием сенсорных стимулов, которыми он сам обеспечить себя не может, но не менее важны и эмоциональные стимулы, которыми новорожденного должна так же обеспечивать его мать. Эмоциональные стимулы акти­визируют те структуры среднего мозга, которые отвечают за взаимо­отношения ребенка с внешним миром.

Если поместить две клетки из сердечной мышцы в питательную сре­ду достаточно близко друг от друга, то прежде асинхронные их сокращения синхронизируются. Пульсирующие энергетические поля в этом случае перекрывают друг друга, объединяя их в одну функциональную систему. Каждое человеческое сердце имеет в себе миллиарды таких клеток и потому насколько большим может быть то пространство, ко­торое может быть перекрыто двумя сердцами сердцем матери и сердцем ребенка, когда он находится у ее левой груди. Физическая близость двух сердец является мощным эмоциональным стимулом для среднего мозга. Происходит в буквальном смысле сердечная беседа, которая берет свое начало еще в лоне матери и для укрепления отож­дествления во внешнем мире продолжается и после рождения.

Теперь можно понять, почему матери инстинктивно чаще помещают младенцев к левой груди, потому что там удовлетворяются все родо­вые сигналы и за короткое время производство адреналовых гормонов надпочечников восстанавливается до нормального уровня. Рождение завершено. Программа, совершенствующаяся миллионы лет, реали­зовалась успешно. Младенец теперь находится в состоянии совершен­ного бодрствования (хотя и спит по желанию). Он готов отвечать на внешние раздражители в расслабленной позе, его глаза сфокусирова­ны и все впитывают, его руки открыты для исследования всего в пре­делах их досягаемости. И он улыбается на каждое новое лицо в той благоприятной обстановке, ради которой он отказался от ограничен­ной, но безопасной жизни в лоне матери. Он оставил рай ради полно­го неизвестности мира И обучение началось. И это не только воспри­ятие, но и великое движение. Движение от известного к неизвестному. Хорошо сформированные структуры древнего и среднего мозга будут фундаментом для развития в нем всего высшего, присущего только человеку.

Через грудное кормление осуществляется непрерывная связь с ма­терью, которая сигнализирует в средний мозг о благополучии, благо­даря чему сенсомоторные отделы его ретикулярной формации вступа­ют в гармоничную связь с его эмоциональными структурами. В резуль­тате у младенца наблюдается постоянно приподнятое эмоциональное состояние, полное интереса и энтузиазма.

Это очень важный период жизни ребенка, потому что в это время налаживаются связи между древним мозгом, который отвечает на внешние воздействия грубо и агрессивно, и средним, делающим эти реакции тонко координированными и адекватными. Одновременно происходит укрепление мостов между прежним внутренним миром и внешним, в который привела судьба это маленькое существо.

Благодаря этому, перемещение сознания с уровня древнего мозга в структуры среднего произойдет на десять двенадцать месяцев рань­ше, чем у не отождествленного ребенка. В дальнейшем такой ребенок, уже будучи взрослым, будет социально более адекватен, разумен и способен к интуитивному пониманию состояния другого человека или ситуации.

В нашем компьютеризированном мире передовых технологий чело­век перестает быть живым существом, он становится частью гигант­ской индустриальной машины, он перестает быть личностью. И отно­шение к человеку как к шестеренке или какойлибо другой детали на­чинается еще задолго до его рождения. Если несколько отстраниться и посмотреть на все происходящие события, посмотреть на все сразу и увидеть не только действия и чувства других людей, но и свою роль, которую мы играем в этом водовороте, то сравнение нашего мира мо­жет быть только с одним местом во вселенной с адом. Да, мы живем в аду и почти всегда не знаем об этом. Для нас это естественная сре­да обитания, так же как для ребенка родившегося в изоляции и не ве­дающего о существовании внешнего прекрасного мира, будет казать­ся естественным все, что происходит вокруг него. Что же можно сказать о рождающемся человеке, который из рая, в котором он находил­ся в течение девяти месяцев, попадает в совершенно чуждую и в каж­дом своем мгновении пугающую среду? Как мы, взрослые, разумные люди встречаем его? Уже с первых минут мы начинаем втискивать его в предуготованное для него место в человеческой социальной маши­не. И он кричит от страха и боли, нередко болтаясь вниз головой, схва­ченный бездушной рукой взрослого человека. Он задыхается от не­хватки кислорода, так как разумные взрослые считают что пуповину надо перевязывать сразу же после появления младенца на свет. Затем взрослые хватают его и насильно раскрыв глаза, закапывают туда ка­куюто жгучую жидкость. И вместо полумрака и тишины его нередко встречает ослепительный свет и грохот голосов взрослых. Вместо любви и нежности лица в масках, которые довольны, что все, по их мнению, закончилось благополучно. Благополучно для взрослых, но можем ли мы это же самое сказать о младенце? Производство адре­наловых гормонов продолжается, не ослабевая, так как рождение для ребенка еще не закончено, и система младенца ожидает необходимых стимулов, но вместо завершения родов младенец подвергается непре­рывной рестимуляции через травму и производство гормонов остается на критическом уровне в течение десяти двенадцати недель, вместо одних суток.

Поражение мозга новорожденного в связи с кислородной недоста­точностью наблюдается в двадцати сорока процентов случаев, но ку­да большим ущербом является отсутствие отождествления с матерью. Взамен отождествления новорожденный будет физически запечатле­вать тот конкретный стимул, который ему предоставляется это белый потолок и одеяло. И младенец переживает депривацию эмоциональноинтуитивных сигналов от матери и, к сожалению, без постоянных сен­сорных раздражителей и обновления стимулов воссоединения не воз­никнут необходимые связи между древним и средним мозгом.

В любом случае основной мишенью ущерба будет ретикулярная формация среднего мозга сердце воссоединения между матерью и ребенком, ребенком и миром, ребенком и обществом, а со временем между мужчиной и женщиной. В результате отсутствия отождествле­ния возникает принудительная система привязывания, со своими ре­акциями выживания; стремление к физическому обладанию всем, что находится вокруг него, стремление цепляться за все, что способствует самоутверждению. И все это происходит только потому, что недоступ­на никакая другая форма взаимоотношений.

Привязанность и обладание адекватно, когда они находятся под мощным влиянием отождествления, и разрушительны, когда действу­ют только из ретикулярной формации древнего мозга (рептилийный центр).

Ребенок, вынужденный иметь поведение привязанного, ограничен слабой физикосенсорной системой и поврежденной эмоциональной системой. В связи с этим, он не способен в полной мере уравновеши­вать в себе происходящие вокруг него различные физические явления. У не отождествленного ребенка нет другого выбора, как стараться об­ладать своим переживанием, когда он хватается за свое одеяло свой первоначальный стимул, который ему подсунули вместо лица матери. По человеческое сознание может существовать только через взаимо­отношения, а при отсутствии отождествления он будет воспринимать все возможные встречи, как предлоги для обладания, а в дальнейшем и господства.

Известно, что в повседневной жизни ребенку необходимо постоянно видеть хотя бы одного близкого человека, и одни и те же вещи домаш­него обихода, чтобы не нарушать непрерывности сознания, но часто условия, в которых оказывается ребенок в раннем возрасте, не позволяют сохранять эту непрерывность, что приводит в дальнейшем к все­возможным отклонениям развития сознания от нормы. Разумеется, нельзя считать нормальными условия, при которых мать вынуждена каждое утро спешно нести своего ребенка в ясли, чтобы после этого вовремя добраться до своей работы. И эта проблема касается не толь­ко матерей одиночек, которые должны содержать себя и своего ре­бенка, но и тех семей, где отцы не могут, в силу определенных внеш­них обстоятельств, прокормить свою семью, состоящую всего из трех человек. И в то же время мы слышим настойчивые разговоры на госу­дарственном уровне о необходимости воспроизводства населения страны и повышения уровня рождаемости.

В результате неправильного ведения родов, когда прерывается отождествление ребенка с матерью, а в дальнейшем, происходит на­рушение непрерывности сознания, мы получаем патологию отношений между взрослыми людьми. Не отождествленный мужчина обращается с женщиной как с предметом удовольствия, физического обладания и власти. Стремление к власти, господству, преследование только своих эгоистических целей, когда не принимается во внимание положение и состояние других людей — это естественный тип поведения не отожде­ствленных людей

При нарушении последовательности раскрытия функциональных мозговых систем человеческое "я" расщепляется между двумя состо­яниями, когда отождествление остается заключенным в примитивной форме древнего мозга, при раскрытии со временем более высоких структур центральной нервной системы. Возникает своеобразное со­стояние состязания между древними структурами и структурами сред­него мозга и состояние войны с суперэго высших отделов централь­ной нервной системы. В результате не произошедшего отождествле­ния высшие сенсорноэмоциональные отделы нервной системы чувст­вуют постоянный сенсорный голод. И человек, сенсорно обделенный, стремится к сенсорному насыщению и все же никогда не удовлетворя­ется. Отсюда неутолимая страсть современного человека к всевоз­можным событиям, которые могут принести необходимые для него ос­трые ощущения. Отсюда же происходит потребность человека в филь­мах, заполненных жестокостью, кошмарами, сексом. И все это делает человека агрессивным и нетерпимым. А когда такой человек оказыва­ется у власти, то особенности его характера могут иногда иметь для тех, кто находится под его влиянием, фатальные последствия.

В результате отсутствия отождествления у человека развивается поведение привязанности, для которого характерно не только эмоцио­нальная отсталость и тревога, но и ярость, раздражение от бессилия, что приводит к тому, что мы начинаем чувствовать себя жертвами внешнего мира. Когда в 1979 году в США были проведены исследова­ния, целью которых было определение причин преступности, то через два года в своем отчете специальная комиссия назвала одной из глав­ных причин жестокий способ, которым мы приносим детей в наш мир а следующие пять причин автоматически вытекали из первой.