В прощении участвуют двое – тот которого прощают и прощаемый. И за результат прощения так же ответственны оба. Это одна из причин, почему Иисус Христос, исцелив больного, сказал ему: «иди и не греши». Из этой фразы понятно, что он исцелял не физический недуг, но моральный или духовный. Можно прощать по-разному: принять другого человека таким, каков он есть, но это возможно только тогда, когда мы не можем что-либо изменить. В тех же случаях, когда мы можем хоть как-то повлиять на обстоятельства, или на человека, что-то делающего не в соответствии с общепринятой человеческой моралью, в процессе прощения участвует и тот, кого мы простили. Общепринятая человеческая мораль – это некая усреднённая реакция человека, проявляющаяся в определённых обстоятельствах, это условная норма отношений человека к другим событиям и к другим людям.
Но каждый человек уникальная индивидуальность, в личностной зоне его сосредоточены все возможности, для получения опыта, необходимого для роста Психического существа. И когда взрослые воспитывают своих детей, то, в конечном счёте, своим воспитанием они стремятся сформировать некую усреднённую индивидуальность, соответствующую общепринятым человеческим стандартам. При этом позволительны некоторые отклонения в ту или иную сторону в пределах какой-то относительной нормы. В дальнейшей жизни эта норма шлифуется, видоизменяется в зависимости от условий человеческой жизни.
В связи с этим вопрос о прощении становится запутанным, так как каким бы ни было поведение человека оно отражает состояние личностной зоны человека, а та в свою очередь является средством, необходимым для получения Психическим существом необходимого для него опыта. Если прощение является делом двух человек, один из которых прощающий, а второй – тот, которого прощают, то стремясь изменить в себе те качества, которые не укладываются в индивидуальную психологическую и социальную норму, не создаст ли человек, которого простили, в себе препятствия для получения Психическим существом, необходимого для него опыта. Если человека простили, и он решил, что этого вполне достаточно, чтобы отношения с тем человеком, который простил, вновь стали безоблачными, то он глубоко заблуждается, потому что при повторном проступке его могут спросить, почему он продолжает быть неадекватным, ведь его же простили? В самом акте прощения есть ожидание и надежда, что прощённый человек изменится и будет соответствовать ожиданиям простившего его человека. Следовательно, прощение – это только начало длительного процесса самоизменения человека. Но человек не будет стремиться изменить себя, если он считает, что его поступок был правильным, и, поэтому, простивший должен понять причину неправильного поступка другого человека, а прощённый, в свою очередь должен осознать, почему его поступок или поведение были неправильными. Поэтому, прощение – это своеобразный психотерапевтический сеанс, в котором люди должны безусловно доверять друг другу. Действительно, процесс истинного прощения должен иметь цель, ради достижения которой, прощённый человек должен прилагать соответствующие направленные усилия. Понимание необходимости внутренних изменений, в которых будет трансформировано какое-то одно качество, неверно, так как изменения какого-то одного качества, обязательно ведёт к изменению всей личностной зоны, которая должна соответствовать произошедшим изменениям в какой-то одной её части. Конечно, под страхом наказания человек может не позволять себе в чём-то быть неправильным, но если не иметь цели, адекватной необходимым изменениям, то вся личностная зона может измениться в негармоничном направлении.
Именно цель, к которой стремится человек, в значительной степени определяет структуру личностной зоны, что не только определяет позицию человека при его взаимоотношениях с внешним миром, и способ, который он использует при взаимодействии с ним, но и широту мировоззрения человека, и глубину понимания происходящего. Так, если человек осознаёт себя в центре бесконечности, как в сторону мега мира, так и микромира, то его сознание и его мировоззрение всегда будет стремиться к познанию беспредельной реальности мироздания, как внешней, так и внутренней, уходящей в беспредельные глубины мироздания. Для своего роста у сознания и мировоззрения не будет ограничения. Ограничив свои стремления пределами продолжительности человеческой жизни, и пределами мира, в котором человек существует, человек этим самым ограничивает возможности роста своего сознания. Но мы отвлеклись от темы прощения и нам пора снова вернуться к ней.
Мы говорили, что у каждого человека своя правда, которая определяется структурой его личностной зоны. Но тогда поведение людей, имеющих свою правду, каждый раз, когда оно значительно отличается от нашей правды, мы должны или прощать и в дальнейшем терпеть нестандартные поступки близкого (или не очень) человека, или попытаться вмешаться в личностную зону этого человека, и что-то в ней поправить, если он на это согласиться, и тогда прощение будет нашей проблемой, в которой мы должны будем что-то изменить в своей личностной зоне. Но иногда это бывает невозможным и тогда мы вынуждены оставить какие-либо взаимоотношения с этим человеком. Мы можем понять и простить этого человека с его неприемлемой для нас личностной зоной, но насколько это возможно, будем избегать каких-то взаимоотношений с ним. Но это совсем не будет означать, что мы в этой ситуации абсолютно правы, потому что у нас своя правда, которая так же может быть далека от истины. Когда мы прощаем человеку какие-то его проступки, то после такого прощения этот человек для нас не остаётся прежним, так как в нём проявилась та грань личности, которая прежде была для нас неизвестной. Со временем мы, возможно, привыкнем к этому человеку, и даже не будем ему напоминать, о том, что мы однажды простили его. Но при этом мы должны помнить, что прощённые особенности этого человека являются какой-то гранью его личности, которая созвучна, совершённому проступку, что мы многое об этом человеке не знаем.
Мы можем сами предположить или согласиться с человеком, которого простили, что его проступок был случайным. Но человек – целостное существо и случайности у различных людей, в одинаковых обстоятельствах, будут соответствовать структуре их личностной зоны. Просто человек не успел придержать или хотя бы прикрыть какую-то неосознанную часть своей личностной зоны. Я думаю, что на Земле не так много людей, у которых подсознательная часть их личностной зоны, полностью освещена светом их сознания. Мы можем простить человеку его долг, зная о том, что он не способен его выплатить, можем простить не устраивающее нас его прошлое, мы можем простить, и в дальнейшем привыкнуть ещё к каким-то его психологическим особенностям, но приходит ли нам в голову мысль, что мы простили и самих себя такими, какие мы есть в действительности. Если это действительно так, то будущее наше печально. Мы простили себя, значит, мы согласились с неизменностью нас самих, и тогда у нас нет необходимости что-то менять в своей личностной зоне, у нас нет необходимости участвовать в эволюции мироздания, что обязательно, со временем, приведёт нас к деградации. И вновь вспоминаются слова ужа в «Песне о соколе» М. Горького: здесь «…тепло и сыро».