Идея свободы имеет несколько смыслов. Возможна свобода от чего-то и может быть свобода в отношениях с кем-либо или с чем-либо; возможна свобода действий и свобода выбора; возможна свобода, как независимость, и свобода зависимого, в пределах того социально-психологического пространства, которое ему выделено. И во всех этих случаях свобода предполагает определённое отношение человека к объектам внешнего мира и некоторую дистанцию между ними и собой. Но действительное взаимодействие с любыми объектами внешнего мира ментальные они, витальные или физические, всегда предполагает некоторое созвучие с ними, без чего взаимодействие невозможно. Должна быть определенная степень приятия, иначе это будет размахивание руками в безвоздушном пространстве.
Человек, стремящийся к свободе в этом мире, уже не свободен от своих стремления быть свободным – он настаивает и защищает границы своей иллюзорной свободы, которая в действительности, свободой не является, потому что содержит в себе какие-то пределы своих возможностей. Он заявляет, что не хочет следовать принципам и условностям, которым следуют все люди вокруг него, потому что он хочет быть самим собой и распоряжаться своим временем так, как он хочет. Ему нравятся его собственные взгляды на жизнь, и он не хочет, чтобы кто-то давил на него с целью сделать его «таким как все». Но, в любом случае, все эти варианты свободы являются иллюзией. Любые формы жизни зависят от той среды, в которой они обитают и своих возможностей, которые им даны от природы. И человек, живущий в социальной среде, не может быть не зависимым от неё. Для примера здесь приведу притчу об одной рыбке, которая хотела быть независимой. Эта рыбка жила в море, и она была такой, как все. Однажды ей каким-то чудом удалось осознать, что она мокрая. Это произошло тогда, когда она, спасаясь от врага, выпрыгнула из воды и даже пролетела несколько метров над водой, прежде чем снова оказалась в привычной для неё среде. Это осознание поразило её и, оказавшись снова в воде, она спросила себя: когда я летела над водой, я была мокрая, а вот сейчас, когда вокруг меня вода, я сухая или мокрая, возможно ли быть в воде и быть сухой? Ответить на этот свой вопрос она не могла, потому что не с чем было сравнить. Но она была умной рыбкой и предположила, что если она и мокрая, то только чуть-чуть, не так, как другие её сородичи. И это утешало ее, и она гордилась собой, так как была не такой, как все. Но однажды она обратила внимание, что она плавает в воде так же, как и все остальные рыбы – виляя хвостом из стороны в сторону. Ей даже стало немного грустно, и она немного всплакнула, и тут же подумала, вот если бы я была сухая, то слёзы катились бы по моим щекам, а так, никто и не заметил, что я плакала. Она очень хотела быть не такой как все, и быть свободной от всего, что кажется другим рыбкам естественным. И она стала думать, что она могла бы такое сделать, чтобы не походить на других рыбок и быть особенной, неповторимой, не такой, как все. И придумала – все рыбки плавают спиной вверх, а вот она будет плавать на боку, и хвостом будет вилять не справа-налево, а сверху-вниз. Вначале ей было неудобно так плавать, а потом она привыкла и когда её сородичи, встретившись с ней, крутили у своего виска плавником, то она презрительно отворачивалась от них и говорила себе: завидуют, что я не такая, как все. А когда они стали настаивать на том, чтобы она объяснила им причины своего неестественного поведения, то сказала, что она свободное существо и плавает так, как ей хочется. Одна старая и мудрая рыбка, повидавшая на своём веку много и хорошего, и плохого, попыталась ей объяснить, что свобода не может быть тотальной, так как у всех рыбок их стаи есть нечто общее не только во внешних формах, но и в способе существования – это является основой жизни каждой из нас. И только немногое из общепринятого способа существования индивидуально для каждой рыбки. И вот в этом индивидуальном, мы можем быть свободными. Хотя если хорошо подумать своими рыбьими мозгами, то и эта свобода не является свободой – она так же относительна. Но рыбка, которая стремилась быть не такой как все, только молча отмахнулась хвостом от подобных нравоучений: мало что старикам может придти в голову, если их всех слушать, то скоро сам состаришься. Говорят, что она, эта рыбка, со временем стала камбалой, которая всегда плавает на боку, да и глаза у неё так же со временем переместились на одну сторону и оказались на боку.
Есть только одна реальная свобода, которую человек переживает как состояние, независимо от того, какими являются внешние обстоятельства. Эта свобода не связана с условиями внешнего мира, и человек переживает её тогда, когда основой его жизни становится принцип «здесь и сейчас». Дело в том, что реализация принципа «здесь и сейчас» возможна только тогда, когда зависимость человека от влияний внешнего мира в значительной степени ослаблены. Свобода – это состояние внутреннее и при внешней свободе оно продолжается недолго, так как человек освободившись от одной зависимости, тут же начинает врастать в зависимость другую, возможно, ещё большую.
Состояние истинной свободы возникает у человека тогда, когда он поднимается на более высокий план сознания, чем тот, который созвучен этому проявленному миру значимостей. Но это не говорит о том, что на более высоких планах сознания человек не связан зависимостями с реальностью Вселенной. Там так же существуют покровы неведения, которые человек должен преодолевать, чтобы измениться, а быть независимым от того, с чем взаимодействуешь, ещё никогда и никому не удавалось. Есть зависимости, которые порождают в человеке состояние несвободы, что характерно для нашего проявленного мира значимостей, и есть зависимости, которые порождают состояние радости и они переживаются, как свобода.