ЛОВУШКИ УМА

Ум хочет знать, хочет понять, всегда прав, и отвергает всё, что не соответствует его мнениям и его догмам. Пётр Демьянович Успенский сравнивал возможности восприятия ума с восприятием реальности нашего трёх мерного мира двумерными существами. Для них слон представлялся четырьмя пятнами и иногда появлявшимся пятым пятном. Другими словами – они воспринимали бы только его следы и иногда касающийся земли хобот слона. При этом они были бы уверенны, что действительно знают, что собой представляет слон. Другие двумерные существа изучали бы другие уровни слона, которые отличались  бы от первых, но исследователи были бы уверенны, что они правы, а мнения первых – ошибочны. Это одна из причин, объясняющая, почему одни теории и закономерности со временем сменяются другими, а те, в свою очередь, сменяются третьими и т.д. Причина всему этому одна – ум не является инструментом знания.

 Но ум всё хочет понять, разве это не свидетельствует, что ум стремится к знаниям? – Нет, не свидетельствует, потому что способы, которые он использует для этого, никогда не приведут к знаниям. Являясь выразителем эго, он хочет быть значимым. Представим себе мозаичную картину, которую хочет познать ум. Он для этого исследует её элемент за элементом, классифицируя их по форме, цвету и ещё каким-то качествам и определяет количество этих элементов, а затем делает заключение, что в этой картине столько-то элементов белого цвета, и столько-то зелёного и т.д. а затем следует классификация по форме и материалам, из которых эти элементы состоят. Но всё это не является картиной, потому что для её восприятия никакой анализ и синтез не нужны. Картину нельзя рассматривать, начиная с исследования материалов, из которых она состоит, мы тогда «за деревьями не увидим леса». Чтобы познать целое, мы не должны уподобляться трём слепым, которым предложили описать, как выглядит слон, необходимо увидеть одномоментно его всего.

Ум хочет знать, и задаёт множество вопросов, пытаясь услышать на них ответы. Но при этом он часто не знает, для чего эти ответы ему нужны. Вопросы оправданы, если ответы на них указывают направление, в котором человек может встретиться со знаниями. Но очень часто вопросы имеют другое значение – они предназначены подчёркивать значимость вопрошающего. И чем более глобальный смысл содержать в себе  эти вопросы, тем более значимым выглядит человек, задающий их.

Разумеется, это не значит, что ум не должен задавать вопросы, но они должны соответствовать предстоящей части духовного пути, которая требует некоторого пояснения. Вопросы, задаваемые духовным искателем не должны касаться отдалённых проблем, готовность понять которых наступит ещё не скоро. Человек способен понять ответ, когда он уже готов к следующему шагу в своей внутренней работе. При такого рода готовности и вопросы искателя будут адекватны предстоящей внутренней работе. Всё дело в том, что ум не может быть «здесь и сейчас», когда человек может получить истинные знания. Ему кажется, что если он забежит вперёд того, к чему он готов в настоящем времени, то там он узнает то, что ему необходимо знать сейчас. Человек может только предполагать, каким будет его будущее. И он не может знать, пригодятся ли ему в этом будущем те ответы на вопросы, которые он задаёт сегодня.