Есть цели великие и цели мелкие, но в любом случае, вначале в сознании человека возникает очаг концентрации вокруг избранной цели. Со временем вокруг неё вырастает защитная стена, способствующая сохранению и созреванию этой цели. И когда цель созреет, стена рухнет, и весь человек будет захвачен этой целью. Тогда эта цель становится единственной опорой и путеводителем человека в его жизни, она доминирует над всеми остальными интересами, сосредоточивая на себе все психические энергии человека.
Но, в начале своего формирования, очаг концентрации цели еще не является доминирующим, но в то же время он уже не контролируется рассудком человека, что приводит к своеобразной расщепленности сознания. В этот период из изолированного очага избранной цели человек может осознавать определенные побуждения действовать в согласии с идеей, лежащей в основе этого изолированного очага. Иногда эти побуждения могут носить характер насильственности и даже выражаться в словах, имеющих определенную направленность.
Расщепление сознания может происходить и по другим причинам – это могут быть сверхсильные и сверхдлительные воздействия на человека. Конечно, эти сверхсильные и сверхдлительные воздействия для одного, могут остаться незаметными для другого. И до тех пор, пока существует такого рода расщепление, еще есть надежда на прежнее единство сознания. Но если изолированный очаг стал доминирующим в сознании человека, то разрушение защитной стены вокруг него может привести к полному подчинению человека той идее, которая была в центре этого очага. Это происходит потому, что воля человека оказывается в состоянии полной подавленности, и бессильна чем-либо противостоять доминирующей идее.
Эти особенности расщепления сознания имеют прямое отношение и к духовной практике. Правда, при этом духовный искатель сам намеренно формирует центр, идея в котором должна в дальнейшем стать доминирующей, над всеми интересами в жизни человека. Поэтому, такого рода расщепление сознания не следует считать патологическим. Но в самом начале формирования этого центра у духовного искателя могут появляться всевозможные сомнения по поводу формируемой духовной идеи. Такие сомнения возможны только до тех пор, пока идее, находящейся в изолированном центре, противостоит вся остальная часть сознания. В дальнейшем, когда стены крепости, окружающие эту идею, рухнут. Вся жизнь человека окажется подчиненной этой духовной идее безраздельно.